|
– То-то, что ваши-то пути глупые! – отрезал Дудочкин. – Отчего ж бы, однако, не попробовать? – Пробуйте! мне что! вы же в дураках будете! – Так, стало быть, пробовать не возбраняется? Вопрос был сделан настолько в упор, что Дудочкин на минуту остался безмолвным. – То есть, вы… это насчет доноса, что ли? – произнес он наконец. – Нет, не то чтоб… а так… искренность убеждений, знаете… – Ну, да уж что тут! Сказывай прямо, донесешь или не донесешь? – вступился Воссияющий, который с некоторым нетерпением относился к политиканству своего друга. – Эх, господа, пустое вы дело затеяли! – вздохнул Дудочкин. – Ты не вздыхай, а говори прямо – донесешь или не донесешь? – настаивал Воссияющий. Дудочкин некоторое время уклонялся от ясного ответа, но когда друзья вновь повторили, что уважают в нем противника искреннего и добросовестного, то он не выдержал напора лести и обещал. Однако уже и тогда Воссияющий заметил, что, давая слово не доносить, он, яко Иуда, скосил глаза на сторону. Заручившись обещанием писаря, друзья немедленно приступили к пропаганде своей идеи между крестьянами; сказали одному мужичку, сказали другому, третьему – от всех получили один ответ: Мосеич – мужик старый. Тогда настояли на том, чтоб в ближайшее воскресенье, после обедни, была созвана сходка для обсуждения на миру предложения о введении между крестьянами села Бескормицына обычая празднования юбилеев. В воскресенье, за обедней, Воссияющий сказал краткое поучение о пользе юбилеев вообще и крестьянских в особенности. – Отличнейшая польза, от юбилеев происходящая, – сказал батюшка, – несомненна и всеми древними народами единодушно была признаваема. Юбилеи воззышают душу чествуемого, ибо они предназначаются лишь для лиц воспрославленных и знаменитых, а чья же душа не почувствует парения, ежели познает себя прославленною и вознесенною? Но, возвышая душу чествуемого, юбилеи в то же время возвышают и души чествующих, ибо, чествуя чествуемого, мы тем самым ставим и себя на высоту высокостоящего и делаемся сопричастниками прославлению прославляемого. Итак, братие, потщимся и т. д. После обедни состоялась и сходка. На нее, в качестве сторонников юбилея, явились Крамольников и Воссияющий, но тут же присутствовал и противник торжества, Дудочкин, по обыкновению своему восклицая: – Неуч – наш народ! Свинья – наш народ! Сходка, впрочем, шла довольно вяло, во-первых, потому что крестьяне не понимали самого предмета сходки, то есть слова «юбилей», а во-вторых, потому что, по-видимому, они даже и не интересовались понять его. — 273 —
|