|
– Ему, сударыня, только понравиться нужно, – рассказывает один голос, – пошутить, что ли, мимику там какую-нибудь сделать, словом, рассмешить… Сейчас он тебе четвертную, а под веселую руку и две. Ну, а мой-то и не понравился! – Прост, что ли, он у вас, сударыня? – Какой уж прост! Прямо надо сказать: дурак! Ни он пошутить, ни представить что-нибудь… ну, и выгнали! И за дело, сударыня! Потому ежели дураков да не учить… Я окончательно замираю, но и сквозь дремоту слышу: – Дурак! Скотина – и больше ничего! Нет! мы не просты! В Пушкине в наш вагон врывается целая толпа немцев и французов. Все это местные воротилы: фабриканты, заводчики, лесопромышленники и проч. Между ними есть несколько и русских. На сцену выдвигаются местные вопросы: во-первых, вопрос сенной, причем предсказывается, что сено будет зимой продаваться в Москве по рублю за пуд; во-вторых, вопрос дровяной, причем предугадывается, что в непродолжительном времени дрова в Москве повысятся до двадцати рублей за сажень швырка. Русские воротилы над всеми этими «вопросами» посмеиваются; немецкие смотрят солидно. – Вы всё смеетесь, господа! – говорит один из немцев русскому воротиле, – но подумайте, куда вы идете! – Ничего, Федор Иваныч! – отвечает воротила-русак, – покуда на свете дураки есть – жить можно! А между тем какой-то француз патетически выкрикивает панегирик Москве, сравнивает ее с Петербургом и восклицает: – P?tersbourg est beau! Moscou est grand! Moscou est sublime! Jamais, au grand jamais, m?me ? Paris, mon со eur n’a battu avec autant de force, comme au moment lorsque la sainte cit? de Moscou («святая Москва!» перевел он по-русски) s’est d?couverte pour la premi?re fois ? mes yeux! C’?tait quelque chose d’ineffable! Parole d’honneur![3] – Барышки хорошие получаете, Анатолий Филипыч! вот и понравилось! – сшутил кто-то из русских. Нет! мы не просты! – Что ж дальше? – спросит меня читатель. – Зачем написан рассказ? Будет ли нравоучение? Далее мы пролетели мимо Сокольничьей рощи и приехали в Москву. Вагоны, в которых мы ехали, не разбились вдребезги, и земля, на которую мы ступили, не разверзлась под нами. Мы разъехались каждый по своему делу и на всех перекрестках слышали один неизменный припев: дурррак! Будет ли нравоучение? Нет, его не будет, потому что нравоучения вообще скучны и бесполезны. Вспомните пословицу: ученого учить – только портить, – и раз навсегда откажитесь от роли моралиста и проповедника. Иначе вы рискуете на первом же перекрестке услышать: «Дурак!» — 28 —
|