|
Наконец он остановился против отца и пустил ему в укор: – Но объясните же наконец, каким образом это могло случиться? Говорите же! что такое вы тут делали? балы, что ли, для уездных кокоток устроивали? Говорите! я желаю знать! – Мой друг! я… я… ты сам отчасти… В последнее время… требования денег… – Ну да! вот это прекрасно! Я – виноват! Я – много требовал! Я!! Je vous demande un peu![65] A впрочем, я знал зараньше, что у вас есть готовое оправдание! Я – должен был жить на хлебе и воде! Я – должен был рисковать своею карьерой! Я – должен был довольствоваться ролью pique-assiette’a[66] при более счастливых товарищах! Вы это , конечно, хотите сказать? – Сохрани бог, мой друг! но… – Без всяких «но»! Point de «mais», mon p?re![67] Я очень хорошо понимаю и вижу! Я зараньше знаю все, что вы можете сказать! О! я травленый зверь, mon p?re, меня провести не так-то легко! Ионы… Агнушки! – вот куда дозволительно бросать деньги! Им дома покупают, им отдают домашнюю движимость, им – всё! А сын – что? такое сын?! On l’engendre – et tout est dit![68] И за это он обязывается почитать родителей и целовать у них ручки… ces chers parents![69] Нет, вы скажите, зачем вы, вместо того чтоб действовать, извлекать, добывать ценности, в нелепые пререкания с Стреловым вошли? – Но, друг мой, он-то и есть та причина… – Нет, вы, вы, вы! Он доставал вам деньги! он умел это! И, конечно, он сумел бы достать и теперь! он нашел бы, из чего извлечь пользу! Вы! разве вы имеете понятие о том, что у вас есть? Разве можно поверить, чтобы всё… чтобы не было… ну, пустоши какой-нибудь… une prairie… une for?t…[70]A он… в пререкания входит! Ему, изволите видеть, оскорбительно, что в виду его усадьбы поселился честный труженик… oui, un honn?te travailleur…[71] который, быть может, по?том и кровью… Петенька так расчувствовался, что произнес последние слова почти дрожащим голосом («au fond je suis d?mocrate!»[72]мелькнуло в его голове). В это же самое время он взглянул в окно. – Э! да он там премило устроился! – воскликнул он, – целый городок… право! – Он, друг мой, наш луг обманом… – Обманом! а кто виноват? Вы, вы и вы! Зачем вы подписываете бумаги, не читая? а? На Иону понадеялись? а? И хотите, чтоб этим не пользовались люди, у которых практический смысл – всё? Mais vous ?tes donc bien na?f, mon p?re![73] В таком духе разговор продолжался около двух часов. Наконец это надоело Петеньке. Он оставил старика под бременем обвинений и, сказав: «il faut que je mette ordre ? ?a!»[74], выбежал из дома во вновь разведенный сад. Там все смотрело уныло и заброшенно; редко-редко где весело поднялись и оделись листвой липки, но и то как бы для того, чтобы сделать еще более резким контраст с окружающею наготой. Желая пробраться в старый парк, который все еще сохранял прежнюю дикую прелесть, Петенька спустился было по заросшей дорожке к пруду, который в этом месте суживался, и через переузину был когда-то перекинут мост, но вместо моста торчали сгнившие столбики. Взбешенный, побежал он назад, прибежал на скотную – никого не нашел, потом на конный двор – опять никого не нашел, и наконец случайно набрел на мужика, спавшего под деревом, растолкал его ногою и дал волю сквернословию. К обеду пришел он усталый, озлобленный, с пересохшим горлом и без малейшего признака аппетита. — 163 —
|