|
Прошло еще с неделю. – Мой миленький, стану рассказывать тебе свою радость. Только ты мне посоветуй, ты ведь все это знаешь. Видишь, мне уж давно хотелось что-нибудь делать. Я и придумала, что надо з завести швейную; ведь это хорошо? – Ну, мой друг, у нас был уговор, чтоб я не целовал твоих рук, да ведь то говорилось вообще, а на такой случай уговора не было. Давайте руку, Вера Павловна. – После, мой миленький, когда удастся сделать. – Когда удастся сделать, тогда и не мне дашь целовать руку, тогда и Кирсанов, и Алексей Петрович, и все поцелуют. А теперь пока я один. И намерение стоит этого. – Насилие? Я закричу. – А кричи. – Миленький мой, я застыжусь и не скажу ничего. Будто уж это такая важность! – А вот какая важность, мой друг: мы все говорим и ничего не делаем. А ты позже нас всех стала думать об этом, и раньше всех решилась приняться за дело. Верочка припала головою к груди мужа, спряталась: – Милый мой, ты захвалил меня. Муж поцеловал ее голову: – Умная головка. – Миленький мой, перестань. Вот тебе и сказать нельзя; видишь, какой ты. – Перестану: говори, моя добрая. – Не смей так называть. – Ну, злая. – Ах, какой ты! Все мешаешь. Ты слушай, сиди смирно. Ведь тут, мне кажется, главное то, чтобы с самого начала, когда выбираешь немногих, делать осмотрительно, чтобы это были в самом деле люди честные, хорошие, не легкомысленные, не шаткие, настойчивые и вместе мягкие, чтобы от них не выходило пустых ссор и чтобы они умели выбирать других, – так? – Так, мой друг. – Теперь я нашла трех таких девушек. Ах, сколько я искала! Ведь я, мой миленький, уж месяца три заходила в магазины, знакомилась, – и нашла. Такие славные девушки. Я с ними хорошо познакомилась. – И надобно, чтоб они были хорошие мастерицы своего дела; ведь нужно, чтобы дело шло собственным достоинством, ведь все должно быть основано на торговом расчете. – Ах, еще бы нет, это разумеется. – Так что ж еще? О чем со мной советоваться? – Да подробности, мой миленький. – Рассказывай подробности; да, верно, ты сама все обдумала и сумеешь приспособиться к обстоятельствам. Ты знаешь, тут важнее всего принцип, да характер, да уменье. Подробности определяются сами собою, по особенным условиям каждой обстановки. – Знаю, но все-таки, когда ты скажешь, что это так, я буду больше уверена. Они толковали долго. Лопухов не нашел ничего поправить в плане жены; но для нее самой план ее развился и прояснился оттого, что она рассказывала его. — 97 —
|