Том 1. Что делать?

– Так и ушла?

– Так и ушла.

– И он ничего?

– И он ничего. Да ты не тому дивись, что ушла, а ты тому дивись: оделась, пошла; он говорит: погоди; оделся, тогда говорит: войди. Ты про это говори: какое это заведенье?

– А вот что, Петровна: это секта такая, значит; потому что есть всякие секты.

– Оно похоже на то. Смотри, что верно твое слово.

Другой разговор.

– Данилыч, а ведь я ее спросила про ихнее заведенье. Вы, говорю, не рассердитесь, что я вас спрошу: вы какой веры будете? – Обыкновенно какой, русской, говорит. – А супружник ваш? – Тоже, говорит, русской. – А секты никакой не изволите содержать? – Никакой, говорит: а вам почему так вздумалось? – Да вот почему, сударыня, барыней ли, барышней ли, не знаю, как вас назвать: вы с муженьком-то живете ли? – засмеялась; живем, говорит.

– Засмеялась?

– Засмеялась: живем, говорит. Так отчего же у вас заведенье такое, что вы неодетая не видите его, точно вы с ним не живете? – Да это, говорит, для того, что зачем же растрепанной показываться? а секты тут никакой нет. – Так что же такое? говорю. – А для того, говорит, что так-то любви больше, и размолвок нет.

– А это точно, Петровна, что на правду похоже. Значит, всегда в своем виде.

– Да она еще какое слово сказала: ежели, говорит, я не хочу, чтобы другие меня в безобразии видели, так мужа-то я больше люблю, значит, к нему-то и вовсе не приходится не умывшись на глаза лезть.

– А и это на правду похоже, Петровна: отчего же на чужих-то жен зарятся? Оттого, что их в наряде видят, а свою в безобразии. Так в писании говорится, в притчах Соломоних. Премудрейший царь был.

II

Хорошо шла жизнь Лопуховых. Вера Павловна была всегда весела. Но однажды, – это было месяцев через пять после свадьбы, – Дмитрий Сергеич, возвратившись с урока, нашел жену в каком-то особенном настроении духа: в ее глазах сияла и гордость, и радость. Тут Дмитрий Сергеич припомнил, что уже несколько дней можно было замечать в ней признаки приятной тревоги, улыбающегося раздумья, нежной гордости.

– Друг мой, у тебя есть какое-то веселье: что же ты не поделишься со мною?

– Кажется, есть, мой милый, но погоди еще немного: скажу тебе тогда, когда это будет верно. Надобно подождать еще несколько дней. А это будет мне большая радость. Да и ты будешь рад, я знаю; и Кирсанову, и Мерцаловым понравится.

– Но что же такое?

– А ты забыл, мой миленький, наш уговор: не расспрашивать? Скажу, когда будет верно.