|
– Ты не кипятись, а рассуждай, – сказал зоолог. – Благодетельствовать г. Лаевскому так же неумно, по-моему, как поливать сорную траву или прикармливать саранчу. – А по-моему, мы обязаны помогать нашим ближним! – крикнул Самойленко. – В таком случае помоги вот этому голодному турку, что лежит под забором! Он работник и нужнее, полезнее твоего Лаевского. Отдай ему эти сто рублей! Или пожертвуй мне сто рублей на экспедицию! – Ты дашь или нет, я тебя спрашиваю? – Ты скажи откровенно: на что ему нужны деньги? – Это не секрет. Ему нужно в субботу в Петербург ехать. – Вот как! – сказал протяжно фон Корен. – Ага… Понимаем. А она с ним поедет или как? – Она пока здесь остается. Он устроит в Петербурге свои дела и пришлет ей денег, тогда и она поедет. – Ловко!.. – сказал зоолог и засмеялся коротким теноровым смехом. – Ловко! Умно придумано. Он быстро подошел к Самойленку и, став лицом к лицу, глядя ему в глаза, спросил: – Ты говори откровенно: он разлюбил? Да? Говори: разлюбил? Да? – Да, – выговорил Самойленко и вспотел. – Как это отвратительно! – сказал фон Корен, и по лицу его видно было, что он чувствовал отвращение. – Что-нибудь из двух, Александр Давидыч: или ты с ним в заговоре или же, извини, ты простофиля. Неужели ты не понимаешь, что он проводит тебя, как мальчишку, самым бессовестным образом? Ведь ясно, как день, что он хочет отделаться от нее и бросить ее здесь. Она останется на твоей шее, и ясно, как день, что тебе придется отправлять ее в Петербург на свой счет. Неужели твой прекрасный друг до такой степени ослепил тебя своими достоинствами, что ты не видишь даже самых простых вещей? – Это одни только предположения, – сказал Самойленко, садясь. – Предположения? Но почему он едет один, а не вместе с ней? И почему, спроси его, не поехать бы ей вперед, а ему после? Продувная бестия! Подавленный внезапными сомнениями и подозрениями насчет своего приятеля, Самойленко вдруг ослабел и понизил тон. – Но это невозможно! – сказал он, вспоминая ту ночь, когда Лаевский ночевал у него. – Он так страдает! – Что ж из этого? Воры и поджигатели тоже страдают! – Положим даже, что ты прав… – сказал в раздумье Самойленко. – Допустим… Но он молодой человек, на чужой стороне… студент, мы тоже студенты, и кроме нас тут некому оказать ему поддержку. – Помогать ему делать мерзости только потому, что ты и он в разное время были в университете и оба там ничего не делали! Что за вздор! — 279 —
|