|
– Не пойду на службу! – решил он. – Всё одно… Один конец! Весь второй день нового года он посвятил хождению из угла в угол. Ходил он, вздыхал и думал: – У кого бы это револьвер достать? Чем этак жить, так лучше уж… право… Пулю в лоб, и конец… На третий день он бежал от тоски на службу. «Что-то будет?!» – думали все чиновники, поглядывая на него из-за чернильниц. То же самое думал и Понимаев. – Что ж? – шепнул он Везувиеву. – Пусть гонит! Ему же скверно будет, ежели руки на себя наложу. В 11 часов приехал Велелептов. Проходя мимо Понимаева и взглянув на его бледное, сильно похудевшее, испуганное лицо, он остановился, покачал головой и сказал: – А здорово ты тогда хватил, братец! До сих пор рожа в свои рамки не вошла. Надо быть, друг, поумеренней… Нехорошо… Долго ли здоровье потерять? И, похлопав Понимаева по плечу, Велелептов прошел далее. «Только-то?» – подумало всё присутствие. Понимаев засмеялся от удовольствия. Даже пискнул по-птичьи – так ему было приятно! Но скоро лицо его изменилось… Он нахмурился и осклабился презрительной улыбкой. – Счастье твое, что я тогда был выпивши! – проворчал он вслух вслед Велелептову. – Счастье твое, а то бы… Помнишь, Везувиев, как я его отщелкал? Придя со службы домой, Понимаев обедал с большим аппетитом. Завещание старого, 1883-го года*Любезнейший сын мой, 1884-й год! Находясь в здравом рассудке и при полной памяти, несколько, впрочем, «под шефе» (был, знаешь, у Саврасенкова* и хватил перед отъездом ? бутылки финь-шампань; но «шефе» не возбраняет стряпать нотариальные акты никому, даже нотариусам), завещаю тебе следующее: 1) Весь земной шар с его пятью частями света, океанами, Кордильерами, газетами, компрачикосами*, Парижем, кокотками обоих полов и всех возрастов, Северным полюсом, персидским порошком, театром Мошнина*, мазью Иванова*, Шестеркиным*, обанкротившимися помещиками, одеколоном, крокодилами, Окрейцем* и проч. 2) Денег тебе не завещаю, ибо оных не имею. За всё мое годовое пребывание на земном шаре не видал их нигде, даже в кассе такой богатой дороги, как Лозово-Севастопольская. Нечто похожее на деньги видел я только в ссудных кассах, за голенищами господ кабатчиков, в сундуке таганрогского турка Вальяно* и в карманах московских официантов. 3) Купно с старыми калошами завещаю тебе то, что завещали мне деды и прадеды (начиная с 1800 года) и что придется тебе, вероятно, оставить твоим внукам и правнукам: a) Хор песенников и рожечников. — 166 —
|