|
Когда она выехала из поляны, она увидела в двух-трех шагах от деревьев, окружавших поляну, всадника, который садился на лошадь. Лошадь этого всадника, завидев графиню, весело заржала. Всадник был мужчина лет сорока пяти, высокий, тощий, бледный, с тщедушной бородкой. Севши на лошадь, он погнался за графиней. – Постойте! – сказал он тихим голосом. По тембру этого слабого, не мужского голоса можно было судить, что он вытекал из больной груди. – Постойте! Я хочу сказать вам два слова! Только два слова! Графиня не оглянулась… – Вы шпионили? – сказала она. – Подсматривали? – Но я люблю тебя! Я не могу прожить ни минуты, чтобы не видеть тебя. Два слова, только!! Глава VГрафиня взглянула на своего мужа, графа Гольдауген (это был он), и поехала тише. – Вам доктор запретил быстро ездить, – сказала она. – Поезжайте тише… Что вам нужно? – Два слова, только. – Ну? – Кто он? – Барон фон Зайниц. – Фон Зайниц? Он? Так это фон Зайниц? Это тот человек, которого вы когда-то… любили? – Может быть… Ну да, он. Так что же? – Гм… Он и теперь красив… Зачем вы позволили ему кричать на себя? Какое он имеет право? Граф помолчал, кашлянул и спросил: – Пожалуй, вы его… можете и теперь полюбить? Ведь старая любовь может возвратиться? – Дайте мне ваш хлыст! – сказала графиня и, взяв у мужа хлыст, сильно дернула за повода и помчалась по просеке. Граф тоже изо всей силы дернул за повод. Лошадь побежала, и он бессильно заболтался на седле. Бедра его ослабели; он поморщился от боли и осадил лошадь. Она пошла тише. Граф проводил глазами свою жену, опустил на грудь голову и задумался. Дня через три Артур недалеко от домика лесничего Блаухера встретил Терезу. На этот раз она встретилась ему не амазонкой. Она гуляла в крестьянском платье. Платье имело вид обыкновенного, только что сшитого крестьянского платья, но было много дороже черной шёлковой амазонки. Вместо разноцветных грушевых гранат на шее ее висели бирюза, изумруды, кораллы и жемчуг. На каждой руке было по массивному браслету. Платье и венгерская куртка были сшиты из дорогой материи. – Барон! – крикнула она, увидев Артура. – На минутку! Когда он подошел к ней, она сказала ему: – Вы вашими словами и уходом – помните? – задали мне задачу. Я вас поняла только после долгого размышления. Теперь я понимаю… Вы намекали на того старика… которого я ударила хлыстом! Да? – Ну да… В чем же задача? – Ну, вот! Понимаю теперь, про кого вы говорили… Мне нет надобности оправдываться перед вами, барон, но ради… ради удовлетворения нашего обоюдного чувства справедливости… Я его ударила за дело. Меня, по милости его, сбросила с седла лошадь… Я чуть не сломала себе ногу. И потом… он позволил себе смеяться… — 202 —
|