|
– Значит, это вы лазите через окно в мою комнату? – сурово спросила я, еле удерживая улыбку при виде его смущенного лица. – Простите, барышня. Я ж ничего и не взял у вас. Наоборот, презентовал кой-чего на память. – Зачем же вы это делаете? – Очень вы мне приятны, лопни мои глаза! На вас и поглядеть-то – одно удовольствие. Сломайте мне два ребра, ежели вру!! Объяснение в любви от такой нелепой рожи не могло польстить моему женскому тщеславию, и я сказала еще суровее: – Чтоб этого больше никогда не было, слышите? И потом, я не хочу, чтоб вы тратили деньги на подобные глупости! – Тю! Кто это? Я трачу? Об этом не извольте беспокоиться – ни копеечки-с! Все задаром. А образок я вам, как говорится, на счастье. А ежели что не нравится, так мигните – все настоящее предоставлю: из материи что али из брошков, с браслетов… – Да вы что, купец, что ли? – Так точно, – хитро ухмыльнулся он. – Почти что купец. Некупленным товаром торгую. Я хотя и девушка, почти не знающая жизни, но сразу сообразила, что это за купцы такие, которые «некупленным товаром торгуют». – А что, если я на вас полиции донесу?! – Ни в жисть не донесете, – спокойно сказал он, пяля на меня свои глупо-влюбленные глаза. – Не такой вы человек, чтоб другого под монастырь подвести. Нешто такие беленькие доносят? Этот вор был большим психологом. Я помолчала. – Что же вам от меня нужно? – Разик на вас глазом глянуть да презент какой исделать – больше мне ничего и не требуется. Уж такая вы барышня, что прямо на вас молиться хочется. Два ребра сломайте, ежели вру! – Молиться, говорите, а сами для меня вещи воруете. – Зачем специально для вас? Я кой-что и для себя делаю. Посмотрела я на его рыжую расплывшуюся физиономию, и почему-то жалко мне его стало. – Слушайте, голубчик… Если я вас о чем-то попрошу, вы сделаете? – В один секунд! Голову себе или кому другому сверну, а добуду! Два ребра!.. – Вы меня не поняли!.. Я прошу вас о другом: бросьте это ваше… занятие! Он призадумался, изящно почесывая оттопыренным большим пальцем рыжую голову. – «Работу» бросить? Гнилой это плант ваш, прекрасная барышня. Делу я никакому не приучен – только «работать» могу. Да кто меня и возьмет на дело? Извольте полюбоваться на личность – прямо на роже волчий паспорт нарисован, за версту от меня вором пахнет. Ах, бедняга! В этом он был категорически прав, даже не клянясь двумя сломанными ребрами. Представьте себе, долго я с ним беседовала, и хотя, несмотря на все доводы, не могла направить его на правильный путь, но расстались мы друзьями. Он даже дал слово не таскать мне в окно «презентов», вымолил только разрешение «чествовать меня лесными цветочками». — 295 —
|