|
– А! – торжествующе воскликнул Абрам, подмигивая Бенциону. – Уже нас читают, об нас советуются. Недурно, а? – У вас ещё деньги есть? – спросил я. – Есть, – ответили они, но по их лицам я видел, что денег у них нет. Чтобы не слышать возражений, я сказал: – Получите деньги, это так принято. Всякий писатель получает аванс, когда даёт вещь для печати. – Хорошее дело быть писателем, – сказал Бенцион. – Какой дурак Гришка Конухес, что он сидит в своей галантерее. Что такое, спрошу вас, галантерея в Степанцах? Ха-ха-ха! Они раскланялись и ушли, а я схватил сам себя за волосы и заскрежетал зубами. Через неделю они опять пришли, взявшись под руки, сияющие, полные самых радужных надежд. – Ну? – Пока ничего, – пожал я плечами. – Деньги у вас есть? – Нет, – покачал головой Абрам, – деньги мы у вас больше не возьмём. Мы узнали: таких правилов нет, чтобы деньги брать да брать, а что же дальше? Опустив голову, Бенцион тихо добавил: – Ну, нам некоторые тут знакомые сказали, что стихи наши не такие гениальные, как мы думали… Сердце моё сжалось. – Ну, что вы!.. Стишки ничего себе… только… В это время у меня сидел заведующий нашей конторой: грубоватый, суровый старик. – Да что в самом деле: стихи да стихи. Стихов у нас и так хоть залейся… Вы бы лучше объявление хорошее принесли. – Объявление? – удивился Бенцион. – Какое? – Публикацию от какой-нибудь фирмы для нашего журнала. А то стишки – эка невидаль. Братья стояли молча. Вздохнули и дружно сказали друг другу: – Ну, идём. – Ну, идём. – Возьмите ещё аванс! – вскричал я, хватая Бенциона за руку. Он деликатно высвободился и ушёл. IVОднажды, когда я сидел, полный чёрных мыслей о своём легкомысленном поступке и о судьбе исчезнувших братьев, ко мне постучались. – Ну, кто там? – Извините, – сказал Бенцион, протискивая вперёд Абрама. – Мы ещё раз к вам. Вот: не надо ли? Протиснутый вперёд Абрам положил мне на стол какую-то бумагу и застенчиво отскочил. Его место занял Бенцион, положил какую-то бумагу и, глупо улыбаясь, тоже отскочил. «Ещё стихи», – усмехнулся я про себя и робко заглянул в подсунутые мне бумаги. – Что это? – Объявления, – ухмыляясь, сказал Бенцион. – Вы хотели иметь объявления, так мы вам достали. Он табачная фабрика, а я – корсеты – «Друг человека – желудок». Фирмы были солидные. я позвал заведующего конторой и передал ему объявления. — 292 —
|