|
«Вогопас, – думал, тяжело вздыхая, городовой, – Чивомискам!» Старый Лейба Буцкус, сидя в уголку сквера, зарабатывал себе средства к жизни тем, что эксплоатировал удивительное изобретение, вызывавшее восторг всех окрестных мальчишек… Это был диковинный аппарат с двумя отверстиями, в одно из которых бросалась монета в пять копеек, а из другого выпадал кусок шоколада в пестрой обертке. Многие мальчишки знали, что такой же шоколад можно было купить в любой лавчонке, без всякого аппарата, но аппарат именно и привлекал их пытливые умы… Сапогов подошел к старому Лейбе и лаконически спросил: – Эй, ты! Ремесленник… Ты чего делаешь? Старик поднял на городового красные глаза и хладнокровно отвечал: – Шоколад делаю. – Как же ты его так делаешь? – недоверчиво покосился Сапогов на странный аппарат. – Что значит – как? Да так. Сюда пятак бросить, а отсюда шоколад вылезает. – Да ты врешь, – сказал Сапогов. – Не может этого быть! – Почему не может? Может. Сейчас вы увидите. Старик достал из кармана пятак и опустил в отверстие. Когда из другого отверстия выскочил кусок шоколада, Сапогов перегнулся от смеха и, восхищенный, воскликнул: – Да как же это? Ах ты, господи. Аи да старикан. Как же это оно так случается? Его изумленный взор был прикован к аппарату. – Машина, – пожал плечами апатичный старик. – Разве вы не видите? – Машина-то – машина, – возразил Сапогов. – Да как оно так выходит? Ведь пятак-то медный, твердый, а шоколад сладкий, мягкий… как же оно так из твердого пятака может такая скусная вещь выйти? Старик внимательно посмотрел своими красными глазами на Сапогова и медленно опустил веки. – Электричество и кислота. Кислота размягчает, электричество перерабатывает, а пружина выбрасывает. – Ну-ну, – покрутил головой Сапогов. – Выдумают же люди. Ты работай, старик. Это здорово. – Да я и работаю! – сказал старик. – И работай. Это, братец, штука! Не всякому дано. Прощевайте! И то, что сделал немедленно после этого слова Сапогов, могло быть объяснено только изумлением его и преклонением перед тайнами природы и глубиной человеческой мысли: он дружеским жестом протянул старому шоколадному фабриканту руку. На другой день Шепелевич и Голдин со своими домочадцами уезжали на первом отходящем из Ялты пароходе. Сапогов по обязанностям службы пришел проводить их. – Я на вас сердца не имею, – добродушно кивая им головой, сказал он. – Есть жид правильный, который без обману, и есть другой сорт – жульнический. Ежели ты, действительно, работаешь: шоколадом или чем там – я тебя не трону! Нет. Но ежели – Вогопас Чивомискам Левап – это зачем же? — 209 —
|