|
ное величие. Однако нужно было внимательно обследовать его безукоризненную окруж- ность, осмотреть доступные пещеры и попытаться найти тот прекрасный камень с высеченными на нем изображениями, о котором нам рассказывали. В благородном и безупречном по форме кратере, спрятавшись от животных и ветра, доживают свой век три последних дерева торомиро. Придавая особое своеобразие дикому уголку, они стоят там как последние живые свидетели мира, чье тонкое и величественное искусство погибло, потеряв свои корни. Мы рассмат- риваем эти последние деревья, прилепившиеся к огромной скале из лавы. Острови- тяне заботятся о них, как о детях со слабым здоровьем. Семенами этих деревьев можно было бы засеять весь остров, можно было бы возродить их, но ведь здесь царствуют овцы! "К тому же, вы знаете, эти островитяне - такие лодыри, что не хотят заниматься земледелием! Посмотрите на участок у церковного дома, у меня такая хорошая морковь!" Вот это да! Какова логика! Искусство на острове почти выродилось из-за отсутствия благородного материала. Оно гниет, как и древесина домов островитян. А торомиро на острове Пасхи было прекрасно, оно отличается от полине- зийского и даже чилийского. Здесь оно похоже на живой мрамор, спаянный ветром и лавой. Эта особенность древесины придавала утонченную строгость уникальным произведениям искусства. Для того чтобы обойти вулкан, нужно много времени, он ведь огромен, более трех километров в окружности. Когда сильный ветер врывается в кратер и начинает метаться в Черной яме Хаумака, он выглядит мрачным и угрюмым. Но когда спокойное солнце играет в зеркале его огромного водоема, он кажется самим приютом покоя. Там, в полукружиях пещер, люди жили в заколдован- ном закругленном мире, а сейчас оттуда доносится только пение диких петухов. Именно эти пещеры, эти убежища, на чьи пороги солнце вечно приходит в одно и то же время, нам и нужно было осмотреть. Все они хороши по-своему, но одна, по крайней мере из тех, которые мы — 106 —
|