|
Там слухи о захвате «княжны Таракановой» (отныне будем брать это имя в кавычки) вызвали бурные протесты населения. Самозванка была красивой женщиной, и уже одно это привлекло на ее сторону эмоциональных итальянцев. Некоторые люди из окружения графа Орлова советовали ему поостеречься и принять необходимые меры к собственной защите, но человек, не испугавшийся в свое время совершить государственный переворот, отмахнулся от предупреждений, как от надоедливых мух. Он имел в своем распоряжении пять линейных кораблей и один фрегат, артиллерия которых насчитывала семьсот стволов. Их огнем командующий флотом мог снести Ливорно с лица земли, тем более что Екатерина II давала ему в этом отношении полную свободу действий. В нужном месте мы приведем письмо императрицы, подтверждающее наши слова. Хотя самозванка была захвачена, русская эскадра еще четыре дня простояла в Ливорно — разбирали бумаги «княжны» и грузили на корабли имущество Орлова-Чесменского, коего за семь лет пребывания графа в Средиземном море накопилось предостаточно. Здесь были и картины, и статуи, и драгоценная мебель, так что только в ночь на 26 февраля корабли вышли в открытое море. В середине марта миновали Гибралтар, а еще через две недели на горизонте показались туманные берега Англии. В Лондоне пополнили запасы продовольствия и воды и намеревались некоторое время отдохнуть, но слухи о пленнице, содержащейся на «Исидоре», дошли до лондонских жителей, и те целыми толпами повалили на набережную и буквально осаждали корабль Грейга в надежде хоть одним глазом взглянуть на русскую принцессу. Это заставило адмирала спешно покинуть английскую столицу, и 22 мая эскадра пришла в Кронштадт. Следуя инструкции, полученной от Орлова и предписывающей передать самозванку лишь по именному повелению императрицы, Грейг стал дожидаться порученцев Екатерины II. Наконец рескрипт был получен. Он гласил: «Господин контр-адмирал Грейг, с благополучным вашим прибытием в наши порты, о чем я сего числа уведомилась, поздравляю, и весьма вестию сею обрадовалась. Что же касается до известной женщины и до ее свиты, то об них повеления от меня посланы г-ну фельдмаршалу князю Голицыну в С.-Петербург и он сих вояжиров у вас с рук снимет. Впрочем, будьте уверены, что службы ваши до всегдашней моей памяти и не оставлю вам дать знаки моего к вам доброделательства. Екатерина Мая 16 числа 1775 г. Из села Коломенского, в семи верстах от Москвы ». Здесь необходимо внести точность в даты. Как мы сказали, эскадра Грейга прибыла в Кронштадт 22 мая; письмо же императрицы написано почти за неделю до этого. Никакой мистики в сем факте нет, и Екатерина подтверждает это своей фразой: «о чем я сего числа уведомилась». Да, пока эскадра огибала Европу, к императрице по суху был послан специальный гонец, который и доставил ей весть о захвате самозванки. — 41 —
|