|
Наивным представляется и другой вопрос, который, впрочем, возникает естественно: если Кузьмич — император Александр I, то где он скрывался с 1825 по 1836 год? Если б можно было это узнать! Увы, достоверно ничего пока мы не знаем. Возможно, скитался по монастырям, большей частью тем, которые расположены на юге России: на это указывает его хорошая осведомленность, позволившая ему составить маршрут Александры Никифоровны. Проведя несколько лет в южной и центральной России, он перебрался на Урал, где и был арестован как бродяга. Есть предположение, что какое-то время император прожил в Тибете… Наконец, приведем еще одну, последнюю, «информацию к размышлению». Она была опубликована в 1914 году в журнале «Исторический Вестник». У Александра I был камер-казак, всюду его сопровождавший чуть ли не с 1812 года — по фамилии Овчаров. Приехал он с императором и в Таганрог. Оттуда государь отпустил его в недолгий отпуск в родную станицу на Дону. Александр «умер» в его отсутствие. Когда казак вернулся в Таганрог и пожелал проститься с покойным, Волконский и Виллие к гробу его не подпустили… Звали казака — Федором Кузьмичом! 14Что же находилось в мешочке, висевшем у изголовья умиравшего старца? «В нем моя тайна…» — сказал Федор Кузьмич Хромову. В мешочке находились две записки — узкие, лентообразные бумажки, исписанные с двух сторон. На первой записке написано — на лицевой стороне: «ВИДИШИЛИ НАКАКОЕ ВАС БЕЗСЛОВЕСИЕ СЧАСТИЕ СЛОВО ИЗНЕСЕ» . На обратной стороне: «НО ЕГДА УБО А МОЛЧАТ П НЕВОЗВЕЩАЮТ». На второй записке — на лицевой стороне: 1234 о в а зн iДкеоамвр «А КРЫЮТ СТРУФИАН» с з Д я на обратной стороне: во во 1837 г. мар. 26 в вол. 43. Пар. Эти две бумажки известны под названием «тайны Федора Кузьмича». Многие исследователи пытались расшифровать эти записи. «Пробовал и я, — пишет В. Барятинский, — но результатом моих стараний похвалиться не могу. Во всяком случае, считаю долгом поделиться с читателями моими заключениями, ничего особенного не представляющими, но могущими, быть может, послужить материалом для более проницательных исследователей. Первая записка как на лицевой, так и на обратной стороне ничего особенного из себя не представляет. Это — отдельные фразы, более или менее понятные, и во всяком случае к шифру второй записки никакого отношения не имеющие. «ВИДИШИЛИ НАКАКОЕ ВАС БЕЗСЛОВЕСИЕ (или «безсловесне», как читают некоторые толкователи) СЧАСТИЕ СЛОВО (или «слава») ИЗНЕСЕ». Это можно понять так: «Видишь ли, на какое молчание вас обрекло ваше счастье и ваше слово» (т. е. обещание) или «ваша слава». — 148 —
|