Загадки истории России

13

В. Барятинский, автор «Царственного мистика», задает вопрос: какой же беспристрастный вывод можно сделать из всего вышеизложенного?

«Во-первых, таинственный старец был безусловно человек очень образованный, воспитанный, прекрасно осведомленный в вопросах государственных, исторических (в частности, эпохи царствования Александра I); знал иностранные языки, когда-то прежде носил военный мундир, бывал при дворе, хорошо знал петербургскую жизнь, нравы, обычаи и привычки так называемого высшего круга.

Во-вторых, он самовольно принял на себя обет молчания относительно выяснения собственной личности; он удалился от мира в целях искупления какого-то тяжкого греха, мучившего его всю жизнь; не принадлежа к духовному званию, он был очень религиозен, но не в «церковном» смысле слова, не в обрядовом, а именно в мистическом.

В-третьих, ни одно показание людей, знавших его, не может служить возражением против догадки, что он был именно император Александр I; наоборот, все указания свидетельствуют в пользу такой догадки (я не говорю даже о тех, которые прямо без обиняков называют старца Александром).

В самом деле, наружность, рост, возраст, глухота на одно ухо, манера держать руки на бедрах или одну за поясом, привычка принимать посторонних стоя и при том почти всегда находясь спиной к свету (т. е. к окну) — все это указывает на несомненное сходство с Александром I.

В-четвертых, Федор Кузьмич вел с какими-то лицами обширную переписку, а с некоторыми даже шифрованную; стоит только вспомнить хотя бы историю Александры Никифоровны, ее пребывание у графа Остен-Сакена, ее встречу с Николаем I, подробные указания на разных лиц, данные ей старцем… Тут, кстати, следует заметить, что несмотря на несомненность факта, что Федор Кузьмич вел переписку, — ни одна строка из этой переписки не стала достоянием истории: все письма как-то таинственно исчезали. Так, например, детям графа Д.Е. Остен-Сакена достоверно известно, что отец переписывался со старцем и держал его письма в особом пакете, но пакет этот после смерти графа куда-то бесследно исчез, совершенно так же, как исчезли документы, касающиеся последних лет жизни Александра I.

Следует признать, что если тайна смерти императора была не особенно хорошо сохранена, то тайна жизни старца была скрыта очень хорошо!

В-пятых, нельзя не считаться с тем фактом, что четыре человека признали в старце императора Александра: солдат Оленьев, чиновница Бердяева, бывший придворный истопник и еще один солдат, шедший в партии ссыльных».