|
Еще пара слов о татарах. Был такой историк, сегодня несправедливо забытый, Андрей Иванович Лызлов. В 1692 г. он закончил главный труд своей жизни — книгу под названием «Скифийская история». Книга эта крайне любопытная, поскольку написана на основе как не дошедших до нас русских летописей, так и работ польских и итальянских историков XVI–XVII вв. (за подробностями отсылаем к самому Лызлову и сочинению Александра Бушкова «Россия, которой не было»). В данном контексте для нас важно, что татары у Лызлова предстают народом, во-первых, родственным славянам, а во-вторых — европейским. То есть Лев Николаевич Гумилев был абсолютно прав в своих еретических утверждениях. Лызлов (в вольном переложении Бушкова) пишет, в частности, следующее: «…татары (или, по крайней мере, значительная часть татар) были народом, близко родственным славянам, как русским, так полякам и литвинам. Говорили на языке, родственном славянскому. И появились на южных рубежах Руси значительно раньше „мнимого нашествия монголов из Центральной Азии“». Мы уже приводили мнение Л. Н. Гумилева о том, что татары отдельным этносом в свое время не являлись. Можно вспомнить и о несомненном двуязычии Афанасия Никитина, отмеченном многими: в середине фразы он без труда переходит с русского на тюркский. Академик Фоменко выстроил на этом факте всеобъемлющую теорию Руси-Орды (которую автор настоящего сочинения не разделяет), а известный писатель Олжас Сулейменов в книге «Аз и Я» обнаружил много тюркизмов в «Слове о полку Игореве». А теперь вернемся к нашим баранам. Пусть все будет так, как рассказывают летописцы. Не станем попусту переживать. Если сказано, что русские князья столкнулись на Калке с племенем «незнаемым и незнакомым», значит, так тому и быть. Как вы помните, малодушные половцы ударились в бега, а русичи, загородившись тыном из телег, три дня отбивали атаки неприятеля. Сдались они далеко не сразу, а только после того, как некий русский по имени Плоскиня, находившийся в рядах «безбожных моавитян», торжественно целовал крест на том, что пленным вреда не причинят. Эту совершенно фантастическую историю излагает В. Ян в своем романе «Чингисхан». Он ее, разумеется, не выдумал, а позаимствовал основополагающие факты из вышеупомянутой «Истории» и летописных сообщений. Представьте себе, уважаемый читатель, что вы во главе вверенного вам войска повстречались с незнаемым и незнакомым неприятелем. Веры он непонятной, по-нашему не разумеет, да и выглядит, как бы это помягче, несколько непрезентабельно. Не забудьте на всякий случай, что до этого вы жестоко умучили его ни в чем не повинных послов и подчистую разграбили его лагерь. После трех дней непрерывных атак супостаты (безбожные плосколицые моавитяне) выталкивают вперед бородатого нечесаного мужика, который, целуя нательный крест, клянется и божится, что вот эти вот безбородые выродки, лопочущие по-басурмански, закроют глаза на ваши бесчинства и препроводят вас со всеми почестями в специально оборудованный благоустроенный лагерь для военнопленных. Соображения высшего гуманизма являются основополагающей ценностью на полях сражений семисотлетней давности. — 154 —
|