Воин из Киригуа

Он бесшумно растворился в темноте и отсутствовал довольно долго. Когда Ах-Каок уселся снова на ступеньку храма, стало слышно его хриплое усталое дыхание, как будто он только что бегом поднялся на гору. Отдышавшись, горбун нашел на земле брошенное им ожерелье, надел его на шею и снова застыл неподвижно. Из ущелья потянул прохладный ночной ветерок. Медленно шло время. Но вот во дворце верховного жреца один за другим засверкали все новые и новые огоньки, побежали в разные стороны проснувшиеся рабы, выкликая имя Ах-Каока.

Когда один из них наткнулся на горбуна, тот сосредоточенно глядел вдаль. Наклонившись к его уху, раб шепнул три слова, и жрец медленно поднялся и пошел ко дворцу.

Через несколько минут с вершины одной из пирамид раздался низкий и торжественный голос Ах-Каока:

— Прими, владыка смерти, только что отлетевшую душу великого жреца! Прими ее достойно!

Глава шестнадцатая

ПОХОРОНЫ ВЕРХОВНОГО ЖРЕЦА

Вот рассказ о девушке, дочери владыки.

«Пополь-Вух»

День погребения верховного жреца надолго запомнился всем жителям Тикаля.

Десять суток непрерывно, днем, ночью, при свете факелов, шла неустанная работа, чтобы приготовить почившему достойную усыпальницу.

Повелитель Тикаля — по просьбе любимой дочери — приказал похоронить верховного жреца в храме, посвященном великой воительнице Покоб-Иш-Балам.

Десятки рабов, сняв плиты пола в святилище, терзали могучее тело пирамиды, вырубая в толще ее склеп и лестницу в него. Скульпторы с покрасневшими от бессонницы и воспаленными от известковой пыли глазами спешно заканчивали рельефы, на которых покойный жрец приносил жертвы богам, отдыхал в тени священного дерева, подпирающего вселенную, и даже беседовал с мудрым Ах-Кин-Маи, его далеким предшественником.

По величественной наружной лестнице, бесконечными маршами уходящей ввысь, сновали рабы-носильщики, вынося в корзинах строительный мусор.

А в это время сонм жрецов под предводительством Ах-Каока, избранного преемником покойного, — ахау-ах-камха Кантуль, явившись в совет жрецов, добился его избрания, — возносил божествам горячие молитвы, чтобы помочь усопшему в его трудной и далекой дороге.

Наконец все приготовления были окончены, склеп завершен, рельефы укреплены на его стенах, внесены и расставлены богатые сосуды с пищей и питьем, приготовлены кучи известки и щебня, чтобы навсегда замуровать вход в гробницу после похорон.

Ранним утром торжественная процессия выступила из дворца покойного. Впереди на носилках несли труп; жители Тикаля, плотной толпой стоявшие на пути процессии, перешептывались, что у покойника вид, как у удушенного. За носилками в пышном одеянии верховного жреца шествовал Ах-Каок, окруженный своими новыми подчиненными. После жрецов выступали представители знатнейших родов великого города: как всегда спесивый Ах-Печ; опечаленный Ах-Меш-Кук, в свите которого виднелся прислушивавшийся ко всем разговорам Абиш; гордый након, окруженный прославленными воинами, и другие.