Правдивая история завоевания Новой Испании

И в то время Кортес, вместо своего павшего коня, купил, или ему подарили, другого, каракового, которого звали "Погонщик", того, что был у Ордаса "Музыканта" и Бартоломе Гарсии "Рудокопа"; и был он один из лучших коней в войске. Посольство это придало нам новую и великую силу в глазах тотонаков Семпоалы и даже дальних горных поселений, ибо все были уверены, что великий Мотекусома ответит на пленение своих страшным ударом и полным истреблением. А вместо этого - посольство, подарки и поклоны!

Нас и прежде считали за teules, а теперь это мнение еще более укрепилось, и сам Кортес со своей стороны старался его подкрепить. Так, например, явился к нам толстый касик со многими знатными - наши друзья - с великой опаской сообщил, что в двух днях пути от Семпоалы, это в 8 или 9 легуа, в поселении Тисапансинго5, собралось великое множество мешикских воинов, которые грабят и жгут окрестности. Кортес велел ему тотчас отправиться туда, а для изгнания мешиков дал ему... одного человека, нашего старика Эредию, из Бискайи. Лицом Эредия был ужасен, изранен, и покрыт оспой, со страшной бородой, косящими глазами, телом сутул и прихрамывал - совсем вроде одного из их божеств. Да и хитер был Эредия, недаром он долгое время служил солдатом в Италии, - и сразу вошел в роль, так что изумленный толстый касик и вся его свита по-настоящему уверовали в его нечеловеческую мощь.

Впрочем, Кортес скоро послал, как и было уговорено, гонца, чтобы вернуть и Эредию, и касиков, заявив, что он передумал и вместо Эредия пойдет он сам, чтобы посмотреть местность и тамошних людей. И снаряжен был отряд в 400 человек, с четырнадцатью конными и почти всеми наличными аркебузниками и арбалетчиками. Но случилась небольшая за­минка. Кое-кто из приверженцев Диего Веласкеса, видя серьезность приго­товлений, заявили, что они не для этого прибыли; что завоевывать страну столь великую и людную - безумие и что они хотят назад, на Кубу, к сво­им домам и поместьям, тем более что они устали и больны, а Кортес не раз заявлял, что никого не удерживает силком.

Больше всего волновались семеро, и Кортес, после краткого увещания, как бы согласился, велел им приготовить небольшое судно и снабдить их припасами для плавания к Кубе, а один из них - Морон, житель Байямо, имевший искусно выдрессированного чалого коня, продал его Хуану Руано. Но тут собралась войсковая сходка и, во главе с алькальдами и рехидорами нашего нового города Вера Крус, потребовала от Кортеса приказа, что ввиду опасности положения никто бы не смел покидать страны и что каж­дый, помышляющий о подобной измене службе Богу Нашему Сеньору и Его Величеству, подлежит смертной казни. Так и случилось, Кортес как бы усту­пил. А сеньорам "уезжающим" прохода не было от насмешек, да один из них - Морон, тот, что продал своего коня, - потребовал его назад, и Хуану Руано, купившему коня, пришлось его вернуть и вновь стать пешим.