|
— Это не мой возлюбленный, не драгоценный муж. На третий раз отправляет Иван-царевича; является в самой простой одежи, видла государыня, — цярска дочь брала его за руки белый, целовала его в уста сахарный: — Это мой муж возлюбленный, он оставил мни два голуба. Стретил ю Иван-царевич за любовь, корабли поставил на место, вывел государыню в свои покои, выгрузили цярские трои слуги корабли, и потом повирили родители, што «Иван-царевич нас оммолодил, и он достал молодецки яйца, когда возвратился с Подсолнечнаго граду». Пожила невеста полгоду, не полюбилось ей в эфтом царстве, и уезжает она в Подсолночное царство с своим с драгоценным мужем и к своему белому цярю. Стали жить в своем Подсолнечном граде и забыли все мужа царство, не бывая на своей стороне. Привыкнул к Подсолнечному граду, к теплой стороны и тогда будут жить хорошо». (Текст, записанный М.М. Пришвиным, был опубликован в сборнике Н.Е. Ончукова «Северные сказки (Архангельская и Олонецкая губ.)». Т. 2. СПб., 1998. С. 412—416, №166). Перед нами полный набор «гиперборейских реалий»: Подсолнечное царство, летательные способности людей и животных (Конек-горбунок), молодецкие яйца (коим соответствуют также мололильные яблоки других русских сказок и золотые плоды из сала древнегреческих Гесперид, живших, как известно, в Гиперборее) и т.д. и т.п. Очень популярна была в свое время на Руси была и сказка о Еруслане Лазаревиче, которая вдохновила некогда молодого Пушкина на создание бессмертной поэмы «Руслан и Людмила». Принято считать: сюжет сказки заимствован— то ли с Востока, то ли с Запада. Такой разброс мнений свидетельствует прежде всего о неуверенности литературоведов и шаткости их позиций. Проводились, в частности, параллели между русской сказкой и сказаниями о Рустеме (Рустаме), включенными в многотомный эпический шедевр «Шахнаме» великого персидского поэта Абулькасима Фирдоуси (ок. 940—1020 или 1030). Нелепей ничего не придумаешь: как будто поэма сия знакома была широким и в основном неграмотным слоям русского средневекового общества. И почему-то никто не захотел понять простой истины: русская сказка о Еруслане Лазаревиче и персидские сказания о Рустеме (Рустаме) происходят из единого источника. Источник этот, несомненно, очень древний, восходящий ко временам индоевропейской этнолингвистической и социокультурной общности, которая в основном совпадает с гиперборейской эпохой. — 232 —
|