|
<...> Да по лесу у них мамоны да обезьяны, да по дорогамъ людей дерут; ино у них ночи по дорогамъ не смеют ездити обезьян деля да мамон деля». Татищев посвятил этой проблеме целый трактат, который так и озаглавил — «Сказание о звере мамонте»: «Сей зверь, по сказанию обывателей, есть великостию с великого слона и больше, видом черн, имеет у головы 2 рога, которые по желанию своему двигает тако, якобы оные у головы на составе нетвердо прирослом были. Оной зверь живет всегда под землею, с места на место приходит, очишая и предуготовляя путь себе имушими рогами, якобы некоторыми снасгьми, но не может никогда на свет вьптить; когда же так блиско к поверхности земли приближится, что воздух ощутит, то умрет. О пише его не что иное мнят, как токмо самая сущая земля, притом же некоторые сказуют, что он не может в тех местах жить, где люди на земли поселились, но удаляется в места пустые и ненаселенныя. <...> В рассуждениях о сем звере различныя мнения слыхать мне случилось, и хотя большая часть неискусных, нежели благоразсуд-ных, сказание обывателей за истинну приемля, доводами утвердить искали, благоразсудныя же никогда верить и по мнению обывателей толковать хотели. Однако ж для большаго числа первых и по сказаниям обывателей за ближайшее согласие оных во первых представляю, которые утверждают тако. Зверю под землею жить и ходить не есть противо естества, понеже, видимо, другия с сим сходную или мало разную природу имеют, яко слепошек, которой хотя глаз не имеет, и как скоро на свет выдет, умрет, другия же хотя некогда на верх земли и выходят, обаче живут и от места к месту преходят более под землею, нежели по верху, яко крот, хорь и сурок. Роги оныя хотя внутреннею истностию протчим рогам зверей и скотов не подобны, обаче видя, что олений и лосиныя роги також скотским не подобны, но тверже, то можно быть другим и еще тверже; образ же сих по кривизне более бычачью рогу, нежели сло-новию зубу, подобны, а великостию далеко оных превосходят. Для стуж долговремянных и суще слонам несносных никоим образом в то край зайтитъ невозможно, ибо и под пятьюдесять градусы широты без особливого хранения и теплых покоев жить не могут; а хотя б коим случаем и зашли, то так многаго числа в оном месте быть не могло, ибо каждогодно таковых до пятиде-сят и более в продаже бывает. Ежели не мнят о потопе, как видно таковым образом в Европе под землею некоторые кости и протчее находятся, но все или в трут згнило, или окаменело, и токмо образ бывшей веши показуют, существа же нимало не имеют, а сии свежий и тверды. Ежели б живые звери были на земли, хотя иного состояния, нежели слон, и стужу сносить могли, то невозможно, чтоб от такого многова числа всегда в лесах обретающихся ловцов укрылись. Но токова известия, чтоб кто когда видел, не слыхано, а хотя о и то было, оным костям так далеко в землю углубиться невозможно». — 183 —
|