|
На заре надлома эллинского общества Платон, беспокойно искавший защиты от его дальнейшего падения, пытаясь закрепить его в неподвижном состоянии, идеализировал относительную стабильность египетской культуры. Тысячу лет спустя, когда эта египетская культура все еще существовала, хотя эллинская цивилизация уже переживала предсмертную агонию, последние неоплатоники довели отношение своего учителя до почти яростной ступени некритичного восхищения. Благодаря упорности египетского универсального государства в его вновь и вновь возникающем стремлении вернуться к жизни после того, как его тело должным образом уже положили на целительный погребальный костер, египетская цивилизация явилась свидетельницей того, как ее современницы — минойская, шумерская и индусская культуры — исчезли и уступили место своим преемницам младшего поколения. Некоторые из них, в свою очередь, тоже исчезли, в то время как египетское общество все еще продолжало жить. Египетские историки могли наблюдать рождение и смерть первой сирийской, хеттской и вавилонской ветви шумерской цивилизаций, а также начало и упадок сирийской и эллинской ветвей минойской цивилизации. Однако этот баснословно затянувшийся эпилог к естественному сроку жизни надломленного египетского общества был не чем иным, как чередованием долгих периодов скуки с лихорадочными вспышками демонической энергии, на которые дремлющее общество побуждали воздействия чуждых социальных систем. Тот же самый ритм близкой к трансу сонливости, сочетающейся со вспышками фанатичной ксенофобии, можно различить в эпилоге к истории дальневосточной цивилизации в Китае. Примесь дальневосточной христианской культуры у монголов, навязавших Китаю чуждое универсальное государство, вызвала ту реакцию, что монголы были изгнаны, а их владычество заменено универсальным государством Мин туземного происхождения. Даже маньчжурские варвары, которые заполнили политический вакуум, образовавшийся в результате крушения династии Мин, и в которых примесь дальневосточной христианской культуры была менее значительна, чем их восприимчивость к усвоению китайского образа жизни, вызвали народную оппозицию. Эта оппозиция, по крайней мере в Южном Китае, подспудно никогда не переставала существовать и вновь вылилась на поверхность в Тайпинском восстании 1852-1864 гг. Проникновение современной западной цивилизации в ее ранней, католическо-христианской форме в XVI-XVII вв. спровоцировало объявление католицизма вне закона в первой четверти XVIII в.[327] Гибельное открытие морских ворот Китая для торговли с Западом между 1839 и 1861 гг. спровоцировало резкий ответ в виде антизападного «Боксерского» восстания 1900 г. Маньчжурская династия была свергнута с престола в 1911 г. в наказание за свое двойное преступление: она оставалась неискоренимо чуждой сама по себе и в то же время показала себя неспособной защитить от гораздо более грозной чуждой силы западного проникновения. — 175 —
|