Потерянные континенты

Не жалея сил, плыл скиталец по жестоким волнам и добрался до «устья реки светлоструйной». Он стал молиться речному богу, который «тотчас теченье поток прекратил и волну успокоил. Гладкою сделал поверхность пред ним и спас его этим около устья реки». Выбравшись из воды и собравшись с духом, утомленный Одиссей бросил покрывало Левкотеи в воду, и «быстро оно на волнах понеслось по теченью» к нимфе.

Толкователи Гомера искали в этих отрывках географические подсказки о местоположении Схерии. Хотя сказано, что эта земля «в море», а следовательно, она остров, наличие реки указывает на большую территорию суши. Обратный ход воды у устья реки может быть описанием океанического прилива, тогда Схерия находилась за пределами Средиземного моря, в котором приливы исчисляются дюймами.

Гомер рассказывает немного о феаках: как их царь Навсифой (сын Посейдона) увел их из «Гипереи пространной невдалеке от циклопов, свирепых мужей и надменных» на теперешнее место «вдаль от людей, кто питается хлебом». Это кажется бессмыслицей, поскольку единственная в истории Гиперея – это фонтан в городе Фе-рай, на юго-западе Фессалии, рядом с Иолкосом, связанным с аргонавтами. Однако обычная эвгемеристическая трактовка «Одиссеи» соотносит Полифема с горой Этна, а землю циклопов – с Сицилией.

Как бы там ни было, Навсифой умер…

И Алкиной там царил, от богов свою мудрость имевший.

На следующий день после того, как Одиссей выбрался из моря, Афина внушила дочери Алкиноя, белорукой Навсикае, взяв служанок, поехать к реке на царской повозке с бельем, чтобы его постирать. После стирки девушки стали играть в мяч и криками разбудили Одиссея. Голый скиталец, с несвойственной греку скромностью прикрывшись веткой, выломанной в кустарнике, обратился за помощью к Навсикае, которая не убежала, как остальные, завидев его.

Прекрасная царевна вернула своих подруг, дала ему одежду и велела следовать за ней в город. Навсикая объяснила, что оказался он «средь богоподобных феаков», которые «живут ото всех в стороне, у последних пределов шумного моря, и редко их кто из людей посещает». Их город обнесен высокой стеной, была в нем превосходная гавань, прекрасный храм Посейдона и дворец для собраний из огромных камней. «Ибо феакам нужны не колчаны, не крепкие луки, надобны им корабли равнобокие, весла и мачты; радуясь им, испытуют они гладь моря седого», – говорит девушка.

Во дворце Алкиноя Одиссей был поражен медным порогом, золотыми дверями, серебряными косяками, медными стенами и золотыми статуями юношей, держащих факелы. Он обратился к царю и был принят с радушием. Одиссей узнал, что корабли феаков «быстроходны как птицы или сама мысль»; что они, подобно циклопам, состоят в родстве с богами; и самой удаленной точкой, где они побывали, является остров Евбея у восточного берега Греции, куда феаки возили Радаманта в гости к его родственнику Титию. В греческой мифологии Радамант был братом критского царя Миноса. Благодаря его прямоте боги после смерти назначили Радаманта одним из судей над умершими и позволили жить на Елисейских полях, которые находились, как и Огигия Гомера, и край киммерийцев, где-то на Дальнем Западе. Феаки жили в роскоши, любили всем сердцем «пиры, хороводные пляски, кифару, ванны горячие, смену одежды и мягкое ложе».