|
Снаружи: Внутри: Его нашел Шультен во время раскопок в 1923 г. Алфавит, вероятно, родственен греческому и этрусскому. Надпись на внутренней поверхности представляет слово из четырех букв, повторенное три раза, – возможно, оно звучит как «псонр» или «хонр», хотя значение его не ясно. Повторение подразумевает магическое заклинание, вроде «трах-тибидох-тибидох». Дороманская Иберия пользовалась двумя алфавитами, и ни один из них до сих пор не расшифрован. Каким бы ни было его происхождение, Тартесс долгое время процветал как торговый город, вокруг которого велась добыча полезных ископаемых. Финикийцы, прибывшие примерно в 1000 г. до н. э., обнаружили, что серебро здесь настолько доступно, что для вывоза платы за оливковое масло и другие товары им пришлось выковать из него даже якоря. В X в. до н. э., когда царь Соломон и царь Тирский Хирам вели плодотворное сотрудничество, их объединенный флот каждые три года ходил в Тартесс, возвращаясь с «золотом и серебром, и слоновой костью, и обезьянами, и павлинами»[14]. А Иезекииль, сокрушаясь о падении Тира, говорит: «Фарсис, торговец твой, по множеству всякого богатства, платил за товары твои серебром, железом, свинцом и оловом»[15]. Эти металлы добывались в шахтах южной Испании, где город шахтеров на Рио-Тинто до сих пор называется Тарсис. «Обезьяны» могли быть привезены либо из Африки, либо с Гибралтара, где они обитают по сей день. «Слоновую кость», возможно, получали от марокканских слонов, некрупном подвиде африканских, использовавшихся карфагенянами в боевых действиях и истребленными во времена Римской империи. «Павлины» же, «тукиим», могли быть представителями ныне немногочисленных конголезских павлинов, или это слово спутали с «суккиим», то есть «рабы». Упоминание Геродотом «тартесских куниц» предполагает торговлю мехом. Позднее Тартесс экспортировал медь в Грецию. Греки познакомились с Тартессом приблизительно в 631 г. до н. э., когда самианский корабль под командованием Колайоса, направлявшийся в Египет, сбился с курса из-за сильной бури с востока и пришвартовался в Тартессе, совершив рекордно длинный окольный путь. Самианцы заработали за свою поездку 7 талантов, огромную сумму по тем временам, эквивалентную современным 75 тысячам долларов или даже более. Следом пришли люди из Фокаи, что в Ионии, которые также открыли Адриатику и Тирренское море для греческой торговли и основали Марсель. Для торговли с тартессианцами они использовали не бочкообразные торговые суда той эпохи, а быстроходные узкие пятидесятивесельные пентаконторы, которые, хоть и отличались меньшей грузовместимостью, имели больше шансов ускользнуть, когда карфагенская галера появлялась на горизонте, словно гигантское насекомое, намеревающееся отправить незаконных торговцев за борт. — 136 —
|