|
Во-первых. Английское издание 1920 года сопровождается введением, которое написали сэр Клементс Р.Маркхэм и Филипп Айнсворт Минс. В этом введение они в максимально возможной степени пытаются дискредитировать как самого Монтесиноса, так и его труд. Это и понятно: в это время как раз шло формирование принятой ныне в академических кругах картины древней истории Южной Америки, а список королей Монтесиноса никак в нее не вписывается. Маркхэм и Минс же как раз и выступают в роли активных авторов «официальной доктрины». По этим причинам само введение к английскому изданию я здесь не привожу. Однако Минс, который перевел хроники с испанского на английский, счел нужным снабдить их собственными комментариями, которые я исключать из Приложения не стал, хоть частично и сократил (часть приводимых в Приложении комментариев составлена Джеминезем – издателем исходного испанского варианта). Поэтому рекомендую читателю помнить о негативном отношении Минса к Монтесиносу и при восприятии текста комментариев (отмеченных звездочками и отступом) учитывать влияние соответствующего субъективного фактора. Во-вторых. Нужно учитывать также влияние и другого субъективного фактора, который обусловлен мировоззрением самого Монтесиноса, принадлежавшего к Ордену Иезуитов и ориентировавшегося прежде всего на библейские тексты, а вовсе не на дословное воспроизведение «показаний очевидцев». На хрониках явно отразилось стремление Монтесиноса подогнать датировки событий под временные рамки, задаваемые Библией. В частности, под распространенное тогда мнение, что Южная Америка была заселена потомками Офира – внука Ноя, пережившего Всемирный Потоп (датировка Потопа опять-таки берется по текстам Ветхого Завета). Соответственно и все, что касается самого Потопа и событий до него Монтесинос просто игнорировал. Естественно, что не мог Монтесинос пойти и на такое «богохульство», чтобы допустить наличие в Южной Америке следов деятельности каких-то реальных «богов». Поэтому то, что у некоторых других хронистов описывается как деяния «богов», у Монтесиноса оказывается результатом действий инков или просто их фантазиями. В-третьих. Отчетливо прослеживается влияние и «местного» субъективного фактора – инков, которые служили «первоисточником» для Монтесиноса. Все хроники буквально пронизаны духом инкской империи и подгонкой рассказчиками событий под принятую в этой империи «генеральную линию» истории. В результате сомнительными выглядят не только некоторые интерпретации событий, но и вся хронологическая последовательность. — 216 —
|