|
Должно быть, раковина символизирует декабрьское солнцестояние по той же причине, по какой гора символизирует июньское солнцестояние. Раковина приходит с морского дна (пространственно противоположного «высочайшей горе в мире»), представляя самый низкий или самый южный край земли точно так же, как декабрьское солнцестояние представляет самый южный край в годовом обороте солнца. Обращение к диаграмм е Пачакути Ямки (рисунок 2.4) показывает, что такая логика действовала в Андах. Земной противоположностью «Горе Июньского Солнцестояния» является масса воды, называвшаяся мамакочей, «родительским морем (или озером)», соединявшимся с пукио, или «источником», образовывавшимся в сезон дождей, на стороне декабрьского солнцестояния рисунка. Как мы уже видели, андский миф может величать какой-нибудь вход в подземелье, такой как пещера, родник и полое дерево, входом в пача уку, и именно поэтому, как мы могли видеть, современные говорящие на кечуа жители утверждают, что жабы, которые зимуют в земле, живут в преисподней, й по этой же причине в период конкисты утверждалось, что все тотемы-первопредки появились из таких земных дыр. Самым большим таким местом «появления» во всех Андах было озеро Титикака. Слово у кечуа и аймара для «озера» и «моря» — одно и то же, коча. Данная линия рассуждений объясняет наставление Арриаги своим священникам быть готовыми к тому, что во многих деревнях они встретят частичку местной топографии, называемую «Титикакой», и что эта область будет связана с культом предка. В современном Чинчеру информант сообщил мне, что низкая равнина под возвышением, террасы инкского периода, называлась Титикакой. И эта интерпретация смысла морской символики раковины — как экспонат со дна моря она символизирует «самое низкое положение солнца в небесной сфере в декабрьское солнцестояние — объясняет также, почему Уакайпата, площадь, где проходили инкские обряды декабрьского солнцестояния, была покрыта на два фута в глубину песком, старательно поднятого на десять тысяч футов в Анды с берегов Тихого океана. Ассоциация раковины как с декабрьским солнцестоянием, так и со входом на землю усопших, заложенная в инкских обрядах Капак Райми, имеет очевидную связь со многими месоамериканскими примерами. Линда Шеле написала о двух памятниках майя в Паленке: храме Надписей, содержащем крышку саркофага властителя Защитника-Пакаля, и памятнике воцарению властителя Чана Балума — включая изображения его покойного отца — в храме Креста (рисунки 3.7 и 3.8). Каждый из этих памятников изображает трехъярусный космос, представляющий небесный, земной и мир преисподней, схема, уже знакомая по андскому примеру. В каждом храме солнце изображается опускающимся в «ворота преисподней». Символом, представляющим точку соприкосновения между миром живых и преисподней, в каждом храме является панцирь раковины. В каждом храме, в свою очередь, солнечная иерофания — архитектурный «особый эффект», в данном случае использование света и тени, испускаемых заходящим солнцем, — освещает сначала центр храма, изображающего властителя Пакаля, отправляющегося в «ворота преисподней», а затем место воцарения властителя Балума и кончины его отца. В этом месте последний дневной луч освещает Бога Л, Владыку Преисподней. Обе иерофании имеют место в один и тот же день и в течение одного и того же события — заката в декабрьское солнцестояние. Здесь мы находим доказательство, чудесно дополняющее представление о том, что души предков возвращаются во время восхода солнца в декабрьское солнцестояние: то есть недавно умершие «отбывают» на закате в декабрьское солнцестояние. — 60 —
|