|
Так стоял теперь вопрос при обсуждении в планетарии. Я вкратце объяснил профессору Джинджеричу, что некоторые знания предполагали возможность использовать Вегу в качестве паранателлона для заходящей (самки) Ламы. Поскольку ночное небо 650 года н.э. поворачивалось в направлении заходящей небесной Ламы, Вега, намного севернее по горизонту, также пребывала в закате. Он кивал, по-видимому, впервые заинтересовавшись. Конечно, невозможно с научной точки зрения утверждать, что это совпадение было отмечено андскими астрономами, но эта мысль в то время и не приходила мне в голову. При наблюдении Веги — альфы уркучильяй, андского небесного аналога самца альпа-ки/пако/шамана я стремился понять суть всего, занимая такую же разумную позицию в планетарии, какую она, как казалось, занимала в мифе. Я испытывал благоговейный трепет. Передо мной были воссозданные в планетарии наблюдения — одновременный гелиакический во схо д Плеяд и гелиакический закат небесно й Ламы при дополнительном обращении к его паранателлону Веге, или уркучильяи, — которые были, как это казалось, сделаны и записаны без помощи письменного языка якобы «примитивными» людьми в исторический период где-то между смертью Мохамме-да и первым мавританским вторжением в Испанию. Поскольку Вега начинала заходить, один из коллег профессора Джинджерича достаточно громко сказал своему коллеге: «Она, кажется, выполнила свое домашнее задание». Когда сеанс окончился и я из любопытства спросил профессора Джинджерича кто этот человек, он ответил: «Астроном из Ватикана». VI Оставало сь еще неско лько сюрпри зов. Надо было вы ясни ть, что же произо шло при гелиакическом восходе в июньское солнцестояние 650 года н.э., то есть во время «потопа», как указывается в мифе? Но прежде, чем обратиться к этому самому важному наблюдению, я хотел увидеть, какой восход солнца в декабрьское солнцестояние выглядел так, как в том году. Я не знал, где и можно ли вообще найти такую информацию, но именно этот вопрос явно требовал задать миф, поскольку небесные Лама, Лиса и Пума16, — все они размещались в одной области неба, восходя гелиакически в декабрьское солнцестояние. Поначалу этот факт и смущал, и интересовал меня. Если, как подсказывало преобладание андского и месоамерикан-ского ритуала, самая высокая гора имела космологическую связь с июньским солнцестоянием, что же тогда делали эти «животные декабрьского солнцестояния» «на вершине горы», карабкаясь, чтобы спастись от «потопа»? Или же мое желание найти солнечный исходный пункт в мифах вело к искажению смысла этих историй? — 37 —
|