|
Вернувшись в Самбор, «Дмитрий» подписал контракт об условиях брака с Мариной. Он обязался ей передать Новгородскую и Псковскую землю, тестю Юрию — миллион злотых и половину Смоленщины и Северщины (другую половину — королю). В течение года Россия должна принять католичество. При несоблюдении срока Марина может «развестися» с супругом, сохранив пожалованную землю. Началась подготовка к походу. Все лето 1604 г. «Дмитрий» и Мнишек набирали наемное войско. К концу августа в окрестностях Львова собралось полторы тысячи шляхтичей и гайдуков[50]. Перед уходом из Самбора Мнишек и «Дмитрий» казнили боярского сына Якова Пыхачова, якобы подосланного Борисом, и бросили в тюрьму Варлаама Яцкого, теперь узнавшего, что Отрепьев не помнит старой дружбы. Через две недели после начала похода, под Глинянами, сделали сбор войска. На рыцарском коло[51] избрали гетмана — Ежи Мнишека, и трех полковников. «Царевич» щедро одаривал рыцарей долговыми расписками в счёт будущих побед. Между тем у «царевича» возникли трудности с переправой через Днепр. Князь Януш Острожский, желая сохранить мир между Польшей и Россией, увел пригодные для переправы суда, а сам стал с войском к югу от Киева. Но киевляне помогли «Дмитрию» переправиться севернее Киева. Там к нему присоединились запорожцы. Всего с «Дмитрием» было два иезуита, 1000—1100 рыцарей (конной шляхты), 400—500 гайдуков и около 3000 запорожцев. С этим войском «царевич» собирался покорить огромное государство. Поход на Москву. 13 сентября 1604 г. небольшое войско «царевича Дмитрия» перешло русско-польскую границу. Вскоре к нему присоединился отряд донских казаков. События развивались безмятежно: без боя сдался Моравск, потом Чернигов. Важную роль сыграли разосланные послания. В них «царевич и великий князь Дмитрий Иванович всея Руссии» призывал русских людей хранить клятву царю Ивану Васильевичу, отложиться от изменника Бориса Годунова и «служить нам, государю своему прирожденному, ...а я стану вас жаловать по своему царскому милосердому обычаю, и буду вас свыше в чести держать, ибо мы хотим учинить все православное христианство в тишине и покое и в благоденственном житии». Получив такое послание, «чёрные люди» — посадские, стрельцы, казаки, — вязали воевод, если те сопротивлялись, открывали ворота и встречали «царевича» хлебом-солью. «Дмитрий» принимал город под свою руку и заставлял присягнуть приведенных воевод и дворян. Когда Никифор Воронцов-Вильяминов отказался целовать крест, он приказал его казнить. Под Новгород-Северским случилась первая неудача — здесь начальствовал воевода Пётр Басманов, внук и сын Алексея и Фёдора Басмановых, храбрых воинов, кровавых сподвижников, а потом жертв Грозного. Пётр вполне унаследовал характер отца и деда и начал с того, что сжёг посад вокруг крепости, а посадских загнал за крепостные стены. Не внял он и призыву присягнуть «царевичу». Поляки пошли на штурм — их отбили с потерями. И отбивали трижды. В четвертый раз лезть на стены поляки отказались. «Дмитрий» стал упрекать, что они не великий народ. «Не порочь нашей славы! — кричали рыцари. — Хоть это и не наше дело, мы возьмем крепость, если ты пробьёшь в стенах дырки. А встретимся с неприятелем в поле, «тогда узнаешь, ваша милость, каковы мужество и храбрость наша!» Дмитрий был в отчаянии, но тут пришло известие, что ему присягнул Путивль — главная крепость Северщины, да ещё вместе с воеводской казной. На другой день присягнул Рыльск. Через неделю — Курск, потом Севск и Кромы. Присяпгули и крестьяне Комарицкой волости, вотчины царя Бориса. — 65 —
|