Кортес

Не исключено, что ненависть к Кортесу архидьякона Севильи, ставшего епископом Бургоса, объяснялась всего лишь обратным эффектом: его неистовство было не более чем отражением того глубокого презрения, которое демонстрировал ему завоеватель Мексики. Фонсека всегда не любил Кортеса за непокорность, независимость и неуправляемость. Эрнан действительно никогда не играл в послушного вассала и, как солдат с передовой, не питал ни малейшего уважения к придворным шаркунам. Надо также заметить, что Фонсека столкнулся с сильным противником, поскольку все удары, направленные против Кортеса, были отражены. Все, включая и тот, что пытался нанести бедный Кристобаль де Тапиа, который в декабре 1521 года был вынужден возвратиться восвояси в весьма плачевном состоянии, после того как его выпроводили из Веракруса брат Мелкарехо и капитаны Сандоваль и Альварадо.[143] Кортес действовал очень профессионально. Он знал Кристобаля де Тапиа еще по Санто‑Доминго: по смерти фактора Эрнандо Кортеса де Монрой тот завладел его гасьендой. Индии оставались своего рода большим семейным бизнесом. Кортес хорошо понимал психологию этой личности. Люди Эрнана объяснили – весьма доходчиво – юридическую необоснованность его притязаний на власть и выкупили у него за золото все снаряжение и лошадей! Тапиа отбыл с легким сердцем.

Чтобы противостоять проискам Фонсеки, Кортес мобилизовал в Кастилии лучших адвокатов, каких только можно было найти: своего отца Мартина и трех кузенов – Франсиско Нуньеса, Родриго де Паса и Франсиско де лас Касаса. Мартин Кортес сумел расположить к сыну могущественного герцога Бехарского, и в самый разгар восстания комунерос вел игру с фламандскими советниками, крепко обложенными в Кастилии. В январе 1522 года Мартин Кортес с племянниками был принят регентом Адриеном Утрехтским в Витории. По причудливому повороту истории Адриен был избран папой 9 января, и визит Мартина Кортеса приобрел двойное значение: прийдя на встречу с регентом, он был принят регентом и папой одновременно. Беседа велась на латыни. Мартин умел находить нужные слова и аргументы. Адриен Утрехтский, который станет Адрианом VI, принял сторону Эрнана. Уполномоченные Кортеса завязали также тесный союз с Карлом Пупе, сеньором Ля Шоли, которая в испанских текстах встречается как Ласао или Лахао. Этот влиятельный советник Карла V стал ценным звеном в цепи коалиции противников Фонсеки. Именно он склонил комиссию Гатгинары вынести вердикт в пользу Кортеса.[144]

Карл V принял решение вернуться из Германии. Он высадился в Сантандере 16 июля 1522 года и 26 августа вступил в Вальядолид. Ему предстояло устранить две внутренние проблемы, имевшие государственное значение, а именно подавить восстание комунерос и определить статус Мексики. Одна задача влияла на другую. Король занялся обеими сразу. Он обрушил жестокие репрессии против вождей движения комунидадес. По его приказу были повешены семь депутатов в Медине‑дель‑Кампо и под лозунгом «всеобщего прощения» составлен список трехсот приговоренных к изгнанию, чье имущество подлежало конфискации! Одновременно он поручил Гаттинаре образовать комиссию для урегулирования разногласий между Кортесом и Веласкесом. Но вопрос, естественно, заключался не в примирении двух людей. Дело имело политический характер, и затрагивалась проблема управления всеми американскими колониями. Кортес творил Историю, направляя ее ход.