Обитаемый остров Земля

Часто среди проблем эволюционной теории в этой сфере называют странности сочетания одновременного перехода наших далеких предков к прямохождению и увеличения размеров черепа (и соответственно, головного мозга).

Действительно, переход к прямохождению неизбежно сопровождается такими изменениями в строении таза, которые ведут к уменьшению размеров родовых путей (у женской особи, конечно). А это, с точки зрения эволюции, должно приводить и к уменьшению размеров черепа новорожденных, а не к его увеличению. Однако именно данное «противоречие» лично мне представляется не столь уж и значимым.

Во-первых, непосредственно во время родов включается определенный «компенсаторный» механизм – кости таза матери обладают возможностью раздвигаться, увеличивая при этом размер прохода для новорожденного. Насколько сильно отличается работа этого «компенсаторного» механизма у людей от работы аналогичного механизма у высших приматов – сказать трудно. Мне не доводилось встречать информации по исследованию данного вопроса. Поэтому не исключен вариант, что у человека «компенсаторный» механизм работает существенно эффективней, чем у приматов.

А во-вторых, сам тезис об увеличении размеров черепной коробки – а тем более об относительном, по сравнению с размерами всего организма, увеличении – представляется достаточно спорным. Прежде всего потому, что все эволюционное древо – особенно в самой древней его части – выстроено на самом деле буквально на единичных находках. При этом часть ископаемых останков, которая имеет аномально большие размеры, заведомо исключается из современного научного анализа (см. далее).

Гораздо более важной «аномалией», на мой взгляд, является комплекс отличий, связанных не с моментом рождения, а с моментом зачатия. Прежде всего: способность людей к практически круглогодичному оплодотворению. И более того, способность к половым контактам даже в те дни, когда оплодотворения заведомо не происходит и происходить не может. Ничего похожего у приматов нет. Попытки же некоторых исследователей объяснить этот факт с позиций эволюционной теории весьма неуклюжи.

«Самка Homo, рассуждали упомянутые авторы, всегда готова к совокуплению, в отличие от обезьян с их периодами течки. Дескать, это было своего рода формой адаптации, чтобы самец, успешно завершив охоту, вспомнил ожидающую «дома» приманку, без которой он бросил бы и детеныша и мать на произвол судьбы. Таким образом, причиной того, что самец тащил добычу на стоянку, а не съедал свои антрекоты в лесу, был секс» (Ян Линдбланд, «Человек – ты, я и первозданный»).