- Они что, мои отец с матерью, считают меня своим пленником? - спросил я её. - Только тогда они вправе требовать от меня покорности. А я, получается, в бегах, так?
От моих слов у материной подруги открылся рот.
- Как! - всплеснула она руками. - Как ты можешь так говорить? Они же твои родители?! А твоя мама, она самая удивительная женщина на свете! Лучше её я никого не знаю, поэтому ты должен её слушать.
- Ну и логика у вас! - рассмеялся я. - Поэтому я должен её слушать. И не жить той жизнью, какая мне нравится... А вас ваши дети сильно слушают? - спросил я её. - Они что, тоже живут по вашей указке?
- О моих детях речь не идёт! - в глазах женщины блеснула неприкрытая злоба. - Тебе известно, что старшая уехала в Ленинград, а младшая укатила в Междуреченск.
И вы им тоже пишите по дюжине душеспасительных писем в неделю и посылаете парламентариев с требованием, чтобы они покори_ лись? - посмотрел я на неё.
- Нет, этим я не занимаюсь. У них своя жизнь и я в неё не лезу. Но это мои дочери, а ты совсем другое дело.
- Какое другое?! - возмутился я. - Получается, что ваши дочери имеют право жить так, как они хотят, а я нет? Скажите, чем вас моя мать так расположила, что вы примчались ко мне, за тысячу километров, чтобы уговорить меня ей покориться?
От моего прямого вопроса гостья несколько сконфузилась. Но, овладев собой, заявила:
- Ты совсем не знаешь жизни, Гера. Мария Георгиевна, твоя бабушка, воспитала из тебя правдоискателя. Она сама была такой, вот и своего внука под себя сделала. Жизнь же заключается совсем в другом, Гера. Как мой покойный отец мне говаривал: нашла правду - клади её в карман, да поскорее! Понял о чём я? Будешь жить по правде, всегда «лапу сосать» придётся.
- А по кривде значит, нет?! Буду как сыр в масле, так?! - невольно обозлился я.
- О чём ты говоришь, Гера? Какая кривда? Если человек хорошо устроен, значит, он живёт по кривде? Главное в жизни, хорошо устроиться, чтобы не думать ни о деньгах, ни о завтрашнем дне... Ты что, не понимаешь, что мы тебе все добра желаем?
Я смотрел на подругу своей матери и не понимал, шутит она или говорит серьёзно. Хотелось верить, что шутит, что вообще весь её визит, это просто комедия. Но гостья и не думала меня разыгрывать. Она с упорством маньяка пыталась мне доказать, что главным в жизни человека должно быть материальное благополучие. Всё остальное: любовь, совесть, честь, благородство и знания никакого значения не имеют. Это пустые слова, которые «на хлеб не намажешь».
— 23 —
|