|
Сам же Ахиллес, нимало не смущаясь тем, что он был сыном царя, предводителем войска и величайшим героем Греции, занялся разделкой мяса: Доску большую Пелид пододвинул к горевшему свету, Выложил на доску спины от жирной козы и барашка, Также хребет и от туши боровьей, лоснящийся салом. Автомедонт их держал, рассекал Ахиллес богоравный, И разделял на куски, и на вертел нанизывал мясо. Жаркий огонь между тем разжигал Менетид благородный. После того как дрова догорели и пламя погасло, Уголь разгреб он и вертел, его утвердив на подпорках, С мясом над жаром поставил, божественной солью посыпав. После того, как куски он обжарил и бросил на стол их, Хлеба достал Менетид и в красивых корзинах расставил По столу; мясо же сам Ахиллес разделил меж гостями. При распределении мяса особо ценной считалась хребетная часть - ее предлагали самому почетному гостю. Женихи Пенелопы, наиболее знатные и богатые юноши Итаки и близлежащих островов, не только сами готовили, но сами и резали животных, и разделывали туши. Когда Телемах после беседы с Афиной возвращается домой с морского берега, он застает женихов: «...в зале столовой коз обдирали одни, боровов во дворе обжигали другие». С точки зрения современного человека, обдирание коз прямо в столовой зале не прибавляет аппетита пирующим. Кроме того, можно себе представить, какими запахами эта зала пропитывалась и во что превращался каменный или глиняный пол (как бы его потом ни мыли). Но юноши нимало не смущались ситуацией, равно как и Пенелопа, которую если что и волновало в этой истории, то отнюдь не эстетика пира. Во всяком случае, ее женихам нельзя было отказать в трудолюбии - ведь в доме имелось множество слуг, кроме того, у каждого жениха был с собою «вестник», прислуживавший за столом. Помимо обычного мяса, жаренного на вертелах, женихи готовили еще одно, более сложное блюдо: запеченные козьи желудки, наполненные жиром и кровью. Эти желудки, видимо, считались особым лакомством: когда женихи решают развлечь себя единоборством двух нищих стариков, они в качестве особой награды позволяют победителю выбрать себе любой желудок из тех, что приготовлены им на ужин. Кстати, такого рода единоборства на пирах не были приняты, и лишь женихи Пенелопы развлекали себя жестокими зрелищами, дабы тем самым подчеркнуть собственную злокозненность в глазах читателя (точнее, слушателя, поскольку поэмы Гомера предназначались для публичного исполнения аэдами). Гораздо более традиционным развлечением было пение самих аэдов - исполнителей эпических песен. Они были не слугами, развлекавшими хозяев, а полноправными гостями. Гомер так описывает появление аэда на пиру у царя Алкиноя: — 71 —
|