- Так значит, ты свой эксперимент не закончила? — оглядел я её с нескрываемой неприязнью. — Интересно, что ты ещё придумала? И вообще, когда ты от меня отвяжешься?
От моих слов или от чего-то другого, мне неизвестно, девушка закрыла лицо руками и горько заплакала.
- Вот он, твой козырь? — обратился я к ней. — Хочешь меня разжалобить, чтобы я понял, вошёл в положение... Скажи прямо, чего ты от меня хочешь? Не заставляй меня снова тебя выгонять.
- Вчера я слышала весь ваш разговор с Добраном Глебы- чем, — изменившимся голосом сказала девушка. — Понимаешь, весь!
- Как ты умудрилась, у тебя там что, подслушивающее устройство? — удивился я.
- Да, подслушивающее — обыкновенный фужер, вот и всё. Старинный, надёжный способ.
- Ну и что ты услышала?
- Да то, что я родилась генетически неполноценной...
Сказав эти слова, Даша снова зарыдала.
- Я такая с детства. Сколько себя помню — урод-уродом! Ты прав. Ты во всём прав! Я всегда делала всё наоборот, причем всем: и родным, и чужим, всем без разбора. Меня даже звали девочкой-отрицанием. В душе я не была жестокой, я и сейчас не злая, мне хотелось быть и доброй, и справедливой, но какая-то сила, думаю, это порождение моего бешеного эго, корёжила меня в другую сторону. И бороться с ней у меня не было возможности. Это как раз то, что Глебыч назвал действием проснувшихся в результате межрасового смешения спящих или дремлющих, не знаю, как правильнее, генов.
- Постой, постой, — остановил я разговорившуюся девушку. — Но ведь твоя мама не китаянка или негритянка. Карелы — такие же белые голубоглазые люди, как и мы. Разницы почти нет.
-Не пытайся меня успокоить. Я по образованию психолог, к тому же не дура, хотя строю из себя идиотку. Мне и самой было интересно, что со мною происходит и знаешь, что я сделала?
— 205 —
|