-Это тебе кажется, что они эдакие-разэдакие! — улыбнулся Добран Глебыч. — На самом деле и моя жена, и дочери — самые обыкновенные. Таких, как они, в Питере или в Москве несметное количество!
Старейшина говорил что-то невероятное. И я решил больше не спорить. «Что это за Даша такая? Интересно было бы на неё взглянуть», — думал я, приступая к завтраку. Когда с едой было покончено, Ярослава, поднимаясь из-за стола, сказала:
Институт стерв, как часть общего И нтересно, что я сегодня услышу?» — думал я, усаживаясь за свой столик. Кое с чем, что мне вчера рассказала Ярослава, я был так или иначе знаком. Удивило меня повествование старейшины о глубинной сути так называемой демократии. К таким тонкостям понимания я ещё не был готов. Правильно заметила жена князя — у меня пока одномерное мышление. Но что собой представляет многомерность, я ещё не понимал. В голову ничего не приходило, кроме слов Ярославы, что я должен узнать то, о чём пока не догадываюсь. Слова женщины-философа меня заинтриговали. «Ничего себе жёны у Добрана! — восхищался я мысленно Ярославой. — Если и Валентина под стать ей, то вместе с мужем И понимающими суть происходящего детьми здесь настоящая кафедра. Только непонятно, какой науки и тем более ВУЗа?» — 124 —
|