Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации. Книга 4. За семью печатями

Промышленность повторного цикла

расскажу тебе то, о чём т ни здесь, в России, ни в остальном СНГ не прочтёшь, Юра, — начала освещать новую тему Ярослава. — То, что ты сейчас услышишь, мало кто знает и на Западе. Речь пойдёт о технологиях повторного цикла.

• О чём? — не понял я.
• О самом гнусном явлении современности, — вздохнула Ярослава. — Но, давай, всё по порядку. Ты слышал когда-нибудь выражение: «Что мы едим, тем мы и являемся»?...
• Слышал, — кивнул я.
• Конечно, полностью согласиться с таким утверждением нельзя. Но в какой-то степени это так. Потому что мы питаемся не только белками, жирами и углеводами, но ещё и информацией, которой наполнены все эти белки, жиры и углеводы. Она в пище главная... Приведу тебе один пример: лет десять назад мы с Добраном оказались в одном санатории. Санаторий как санаторий. Всё стандартное. И питание тоже. Точно такое же, как и везде в подобных заведениях. Только смутил нас странный факт: в один день все постояльцы чувствовали себя прекрасно: хорошее настроение, отменное пищеварение и т.д. На другой день — все раздражены, подавлены и почти у всех проблемы с пищеварением. И так через день. Добран сразу не обратил на это внимание, а я, как женщина, обратила. И что же мы выяснили? В санатории работали два шеф-повара. Менялись они каждый день. Так вот один был добрый, весёлый, любил петь песни. Словом, свой парень. Другой злобный, недоброжелательный. Он презирал тех, кому готовит. На работе иногда высказывал: «Всё жрут, жрут и нажраться не

могут». Вот и весь секрет разного состояния отдыхающих. С одной стороны, информация жизнеутверждающая, с другой

• наоборот.

Мне рассказ жены старейшины показался приведенным не к месту. Я всегда считал, что знаю об информационном воздействии пищевых продуктов, и не понимал, зачем Ярослава мне всё это рассказывает. Встряхнул меня вопрос Добрана Глебыча.

• Мне хочется знать твоё мнение, Ар, почему у всех, без исключения, северных народов, начиная от Кольского полуострова и кончая Чукоткой, бытует правило отстреливать собак-каннибалов? Какой бы хорошей охотничья собака ни была, если она начинает поедать себе подобных, её тут же приговаривают.

О таком обычае я знал, но никогда не задумывался над его сутью.

• Наверное, из нравственных соображений, — заёрзал я на стуле. — Или просто так у всех принято...
• Нравственность и мораль здесь ни при чём. Здесь другое. Но сначала ответь мне ещё на один вопрос: почему ненцев, энцев, селькупов и нганасанов русские казаки в XVII веке называли самоедами?
• Я слышал, что у этих племён был распространён обычай ритуального поедания умерших родственников, — припомнил я. — И что из этого? — я пожал плечами.
• Не знаешь? Придётся тебе напомнить. Дело в том, что как только у самодийцев был введён этот обычай, они стали катастрофически вымирать. И от сравнительно больших племён почти ничего не осталось. Когда русские появились в Сибири, они тут же запретили ритуальное людоедство и этим спасли от полного исчезновения вышеназванные этносы.
• Интересно, кому пришло в голову пришедшим на север племенам навязывать такой изуверский обычай? — возник у меня естественный вопрос.
• Наверняка это проделали свои же шаманы, но не в тундре, где пищи было в те времена более, чем достаточно, а в таёжной зоне, по которой не одно столетие двигались с Саянского нагорья на север племена самодийцев. В тайге прокормиться большому количеству людей было сложно, вот для сокращения их численности и был принят обычай поедать ближнего... А теперь перенесёмся в Мезоамерику. Ты когда- нибудь задумывался, зачем нужно было Кетцалькоатлю, ело- му бородатому культуртрегеру, запрещать тольтекам людоедство?
• Признаться, нет, — растерялся я от нового вопроса. — Но если людоедство или каннибализм ведёт к вымиранию и вырождению, то, наверное, для того, чтобы спасти от исчезновения племена тольтеков.
• Ну, и как ты думаешь, спас он их или нет? — прищурился старейшина.
• Похоже, нет. В наше время тольтеки считаются мёртвым этносом. Но вины Пернатого Змея в гибели племён тольтеков я не вижу. Кетцалькоатль сделал всё, что мог. Просто ему помешали.
• Кто? — безжалостно посмотрел на меня старейшина. — Скажи нам, кто?
• Бог подземного мира, впоследствии Бог ветра, некий чёрный Тескатлипока, — вытащил я из своей памяти имя злого Бога.
• Какой из всего этого можно сделать вывод?
• Только один, если Тескатлипока возродил у тольтеков людоедство, то он намеренно запустил в их среде механизм гибели, — отчеканил я.
• Верно! Был запущен механизм гибели целого народа. Когда в долину озера Тескоко пришли с севера ацтеки, с толь- теками было уже покончено. Практически, все они вымерли...
• Мне хочется понять механизм заболевания! — прервал я старейшину. — Как он работает? Какая разница, что ест человек или другое высшее млекопитающее? Почему заболевают только каннибалы?
• Не всё сразу! — поднял руку Добран Глебыч. — Нам ещё надо побывать в стране майя. Как тебе объяснил гибель этого народа Кольский антрополог?
• Дядя Ёша считает, и не без основания, что весь народ майя был отправлен на жертвенные алтари. Что этим процессом занимались люди жреца-негуманоида Пакаля, гробница которого была найдена в Паленке.
• Но он не сказал тебе, куда делись сотни тысяч трупов?
• Каких трупов? — не понял я.
• Тех самых, у которых на алтарях храмов безжалостно вырвали сердца...
• Ты хочешь сказать, что майя тысячами пожирали своих же соплеменников?!

• А куда они их девали? Никаких следов массовых захоронений.
• Может, кремировали? — высказал я предположение.
• Может! — кивнул головой помор. — Но не всех, основная масса трупов однозначно съедалась.
• Значит, народ майя уничтожил массовый каннибализм.
• Точнее, его последствия, — поправила Ярослава. — Принесение людей в жертву — это всего лишь спусковой механизм. Главное то, что за всем этим обрядом стояло.
• Так, выходит, и людоеды-ацтеки были на пути к своей гибели? Через пару веков от них бы ничего не осталось.
• Да, ацтеки вполне могли повторить судьбу тольтеков и майя, — растягивая слова, сказал Добран Глебыч. — В какой- то степени им повезло, что на их земли пришли испанцы. Так хоть что-то уцелело от ацтецкого этноса... А теперь представь, Юра, что может произойти, если на земной социум обрушится глобальная катастрофа?
• Не важно какая, природная или техногенная, — раздался голос Светлены. — Рухнут товарно-денежные отношения, не станет промышленности, транспорта. Как человечество будет выкарабкиваться? Те, кто окажется в сельской местности, посредством своего личного подсобного хозяйства... А в городах? Через две недели в мегаполисах будут съедены даже крысы и, начнётся повальный каннибализм. И даже те сильные и решительные, которые перейдут на питание человеческим мясом, и которых не отправит на тот свет оружие врагов...
• Или эпидемии, — вставила Светлада.
• Всё равно обречены. Они умрут, потому что занялись каннибализмом, — сделал я вывод. — Но мне не терпится узнать механизм заболевания. Вы его знаете, а я пока нет!
• О том, что поедание себе подобных у высокоорганизованных млекопитающих вызывает смертельные заболевания, было известно со времён великой Лемурии, — подняла свои красивые глаза на мужа Ярослава.
• Наверное, ещё раньше, — улыбнулся он ей.
• Давным-давно известно такое заболевание у дикарей, занимающихся людоедством или поеданием различных обезьян. Зовётся оно зловеще — «куру». Сначала болезнь проявляет себя как безумие, потом начинают отказывать жизненно важные органы. Заканчивается куру мучительной смертью. Учёными давно установлена связь между употреблением человеческого или обезьяньего мяса и развитием болезни. В

Африке, где было запрещено людоедство, страшная болезнь прекратилась. Теперь ты понимаешь, почему во всех мировых религиях запрещено есть себе подобных. Исследования многих учёных показали, что куру неизлечима и всегда приводит к летальному исходу. Зараза же является молекулой. В науке её назвали прионом. Масса полезных прионов всегда находится в организме. При поедании себе подобного, чужие прионы входят в обмен веществ и начинают в организме работать. Но, в силу своей чужеродности, они не находят себе полезного занятия. Из-за этого приобретают патогенные свойства и вызывают инфекцию. Весь ужас в том, что чужеродные прионы передают свои свойства здоровым. Тем, которые живут в организме. Возникает необратимый процесс. Начинается же куру с поражения мозга. В нём прионы накапливаются и затем расходятся по всему организму. Они поражают печень, почки, селезёнку и всю пищеварительную систему. Печально то, что скрытый период заболевания для людей составляет от 10 до 30 лет, — закончила своё повествование Ярослава.