|
Вот к этому-то королю и обратился с деловым предложением нищий генуэзец по имени Кристобаль Колон (Колумб), утверждавший, что Индии (сиречь Восточной Азии) можно достичь куда быстрее, если не елозить вокруг Африки, пропадая в гиблых южных широтах, а все время держать курс на запад, то есть плыть через Атлантику напрямик. Разговаривать с царствующими особами – испытание не для слабонервных, и хотя Колумб с пеной у рта расписывал прелести западного пути («то ли дело материк индийский: не барахло – бирюза, жемчуга!»), португальский король не купился на дешевые посулы. Настырный иммигрант получил жестокий отлуп, а Жуан II, не без основания полагавший, что от добра добра не ищут и что короткая дорога к пряностям лежит вокруг Южной Африки, решил поддержать отечественного производителя. В логике ему не откажешь: для чего ввязываться в сомнительную авантюру, если португальские капитаны давным-давно обмусолили все западное побережье Черного континента и даже умудрились пощупать его изнанку? Восточный путь в Индию со дня на день станет торной дорогой, а тут приходят разные неадекватные люди и уговаривают плыть неведомо куда. Африка вот она – протяни руку и пощупай, а что за диво дивное скрывается по ту сторону атлантических вод, одному только богу известно. Старики были не глупее нас, грешных, и тоже не совались без надобности на закат, где во мглистых туманах тяжело ворочается и шумно дышит огромное море Мрака. Христофор Колумб (Портрет работы Себастьяно дель Пьомбо. XVI век) Досужие байки относительно причуд и капризов Атлантики меньше всего занимали Колумба, а вот решительный отказ португальского двора задел его до глубины души. Он переметнулся в сопредельную Испанию, где более 10 лет осаждал Изабеллу и Фердинанда, соблазняя монархов золотом и жемчугами восточных земель. На улицах маленького портового городка Палоса, где он с грехом пополам обжился после бегства из Португалии, его знали хорошо. «Меня зовут Кристобаль Колон, – нараспев декламировали мальчишки-оборванцы, – я мореплаватель из Генуи и вынужден нищенствовать, потому что глупые короли не хотят принимать тех богатств, которые я им предлагаю». Проект Колумба, сметанный на живую нитку, никуда не годился, потому что генуэзец опирался в своих расчетах на труды флорентийского картографа Паоло Тосканелли и даже вроде бы состоял с ним в переписке. Тосканелли неоправданно преувеличивал протяженность Азиатского материка с запада на восток и недооценивал ширину океана, разделяющего Южную Европу и Китай, определяя это расстояние в 12 тысяч километров (в переводе на современные меры). По его мнению, Японские острова (страна Чипангу) лежали в 2 тысячах километров к востоку от китайского берега; таким образом, чтобы попасть из Лиссабона в Японию, нужно пройти по морю около 10 тысяч километров, а перевалочными базами на этом пути могут служить Канарские или Азорские острова. Это весьма грубая ошибка, но вины флорентийца в том нет, ибо картографы XV века имели смутное представление о балансе суши и воды на планете. Да, 10 тысяч километров – не фунт изюму, но Колумб сделал к расчетам Тосканелли собственные поправки, и у него вышло, что расстояние между Канарским архипелагом и Японией не превышает 4,5–5 тысяч километров. По словам Жана Батиста Анвиля, известного французского географа XVIII века, это была «величайшая ошибка, которая привела к величайшему открытию». Колумбу невероятно повезло: если бы между Азией и Европой не обнаружилось Американского материка, его экспедиция закончилась бы неминуемой катастрофой. — 72 —
|