- Слава тебе, Господи! Наконец-то, слалом кончился! - обрадовался я.
Пристав к берегу и привязав лодки, мы по тропе отправились к юртам.
- Ничего себе, юрта! - удивился я, увидев здоровенный русский дом среди бора.
Рядом с добротно срубленным строением стояло два амбара. Оба лабаза покоились на четырёх столбах и были тоже рубленные. По дому и амбарам мне стало ясно, что здесь живут люди не бедные. За амбарами я увидел навес, доверху забитый огромными поротыми щуками.
- Мы здесь рыбу вялим, - пояснил Петя.
- А где вы таких монстров, - показал я на щук, - здесь ловите, кругом же бор?
- Отсюда шагов двести озеро. Оно огромное, мы туда сходим, я тебе его покажу, - отозвался парень.
Когда я вошёл в дом, то лицом к лицу столкнулся с его хозяйкой. Мать Петра женщина средних лет, оказалась на удивление привлекательной. Таких красивых хантеек я ещё не видел: рост у неё был выше среднего. Она имела каноническое лицо, большие серые глаза и удивительно чистую белую кожу. Хозяйка дома предстала одетой во всё национальное: на ней, подчёркивая совершенные линии фигуры и поблёскивая бисерной вышивкой, красовалось хантейское платье, а на тёмно-русых косах поблёскивали серебряные царские монеты.
- Проходите к столу, - сказала она по-русски. - Я давно услышала моторы и чай уже готов!
- Спасибо! - поклонился я ей, снимая свои сапоги.
Войдя в помещение и присев на нары, я огляделся: перегородок в доме не было. С одной стороны, от стены до стены, застеленные лосиными шкурами, находились низкие нары. В углу стояла небольшая буржуйка, а у окна стол.
«Вот и вся мебель! - подумал я. - Очевидно, всё остальное хранится в амбарах».
Я посмотрел на пол. Он был собран из широких сосновых плах. Ни шкур, ни ковров, но нет и щели.
- Молодцы строители! - показал я на плахи пола. - Таких полов я ещё не видел. - Чем такие доски пилили?
- «Уралом», - улыбнулся Фёдор. - Эти дома мы рубили сами. Отсюда метров двести, - показал он в сторону бора. - Стоит ещё дом, в нём живёт мой брат. Да и ты скоро увидишь. А сейчас давай, не стесняйся, ешь, - пододвинул он деревянный поднос с отварной лосятиной. - Неделю назад Петька лося стрелял. Мясо в леднике, хватит надолго. В нашем краю всё есть. И птица, и лось, и дикий олень, но мы зазря не охотимся, - продолжил Ярцемов старший. - А зачем? У нас своих оленей больше пятисот! Так что мяса хватит.
- А где вы их пасёте? - удивился я.
- В сторону Большого Салыма - сплошные бора, беломошника много!
- Интересно, как это власти у вас оленей не отобрали, а вас не превратили в пастухов-колхозников?
- Мы штатные охотники Угутского ПОХА, и про наших оленей в Сургуте никто не знает, - засмеялся Фёдор.
- А вдруг я возьму и расскажу? - посмотрел я на него.
- Не расскажешь, - махнул он рукой. - Мы в людях понимаем, таких как ты, бояться нечего!
Уверенность ханта меня удивила.
— 201 —
|