- Пошто не снимаешь чирки? Ты же пришёл в семью, значит, надо одеваться по-нашему: на ноги - лукду или чиколмы, на плечи - кырняжку. Вот твой нагрудник, - протянула она мне сшитую эвенками одежду. - Его Лиля для тебя ещё осенью вышила...
Я взял в руки разложенные передо мной подарки и, растерявшись, не знал, что с ними делать.
- Бери-бери, не стесняйся, - подбадривал меня Борис Леонтич. - Зимой надо ходить по-нашему, тогда не замёрзнешь. Что твоя фуфайка? Она не для леса...
- По крайней мере, будем за тебя спокойны, - сказал Николаи серьёзно. - В нашем обмундировании, - применил он армейский термин, - можешь спать без костра прямо на снегу.
- Спасибо, друзья! - посмотрел я на добродушно улыбающиеся лица эвенков. - Таких сердечных людей, как вы, я, право, ещё не встречал.
_ Это наш долг, вот и всё, - посерьёзнела баба Нюра. - А людей хороших на свете много, и ты их ещё встретишь.
Через несколько минут я был уже в эвенкийской одежде. Обувь оказалась как раз! Олений кафтан под мышками немного давил, но большой беды не было. Он тоже вполне годился.
- Завтра лыжи померяешь. Юксы подойдут, - осмотрел меня со всех сторон Борис Леонтич. - А сейчас все за стол! Надо обмыть об- новку, - снял он с огня казан с кипящим чаем.
Поздно ночью, когда все стали укладываться спать, бабушка Нюра засобиралась к себе.
- Я тут недалеко, в двух километрах. Там у меня Лиля, наверное, девчонка совсем заждалась.
- Давайте я вас провожу, - вызвался я. - Всё равно спать неохота.
- Ну что же, пойдём, - согласилась шаманка. - Если отдыхать неохота, я тебе кое-что расскажу, - посмотрела она на меня, улыбаясь, очевидно, читая мои мысли.
Мы вышли на мороз и, надев лыжи, молча отправились в сторону бора. На чёрном бархатном зимнем небе горели звёзды. Стоял трескучий мороз. Где-то вокруг нас хоркали, разгребая снег, олени. А впереди чёрными колоннами вздымались к небу вековые сосны. Через полчаса мы подошли к чуму бабушки. В жилище нас встретила Лиля. Девочка сидела у горящего огня и что-то шила.
- Посмотри, какого эвенка я привела! - показала на меня баба Нюша. - Давай ставь чай, у нас разговор будет, - обратилась она к девочке.
- Он давно вскипел, - улыбнулась Лиля.
- Тогда тащи оленью лопатку, соль и перец. Будем кормить Гешу национальным.
Накинув на себя верхнюю одежду, Лиля вышла на улицу. Было слышно, как она открыла рядом стоящий лабаз.
- У тебя накопились ко мне вопросы? - уселась, скрестив ноги на оленью шкуру, шаманка. Не стесняйся, что смогу, то тебе расскажу. Только сможешь ли ты меня понять?
- Постараюсь, - ответил я.
В этот момент в чум вошла Лиля. Она положила на низенький стол замороженную оленью лопатку. Насыпала в берестяную миску соль, смешала её с перцем и протянула мне узкий острый нож.
— 145 —
|