|
А между тем бабушка, закрыв глаза, продолжала:
- Все пришедшие с юга роды были малочисленны. Если бы эндри не пустили их под своё покровительство, южные враги их бы всех убили. Предания шаманов повествуют, что темнолицые злые народы охотились на предков эвенков и одулов как на дичь. Они ели человеческое мясо. И не будь сильных эндри, пришли бы и в Сибирь. Ты должен знать, Геша, что предки эвенков во времена великого кочевья знали только собак. Разводить оленей они не умели. Жили только охотой. И поэтому часто голодали. Хорошими оленеводами были белоглазые эндри. Это они подарили ламутам оленей и научили их разводить. Научили эндри оленеводству и предков юраков. Ты видел, какие у нас большие и сильные олени? Почти такие, как лоси! Неужели ты думаешь, что эвенки смогли вывести такую породу? Мы умеем ухаживать за оленями, пасти их, охранять от волков, но и только. Говорят, что на востоке у тунгусов олени ещё больше наших. Но это все равно одна порода. Предания рассказывают, что и запорному рыболовству эндри научили наших предков. В древности ловить рыбу они не умели. Стреляли её из луков, но разве это рыбалка?
То, что рассказывала старая шаманка, меня стало почему-то захватывать. И я её спросил:
- Расскажите, что сохранили ваши легенды об этих самых эндри? Кто они были такие?
- Я же тебе сказала, что они пришли с севера, люди сильные и добрые. С белой кожей, светловолосые... Такие же, как ты.
- А как они жили? - задал я вопрос.
- Легенды шаманов говорят, что жили эндри по берегам рек. На высоких ярах строили себе большие города. Дома делали из брёвен с печами, разводили на юге, там, где нет беломошников, коров и лошадей, а севернее лосей и оленей.
- Как лосей? - удивился я.
- Не знаю, - пожала плечами старушка. - Об этом надо спрашивать предков. Они всё знали. Если легенды говорят, что у эндри были домашние лоси, значит, так и было. В некоторых сказаниях и не такое рассказывается, - на секунду задумалась шаманка.
- Что же? - не удержался я.
- То, что эндри держали ещё и волосатых эндриков...
- Кого, кого? - не понял я.
- По-вашему - мамунтов, - невозмутимо ответила эвенка. - Само название «эндри» так и понимается, племя, разводящее мамунтов. Или мамунтовый народ.
«Может, поэтому столько мамонтовых костей и находят учёные на палеолитических стоянках в Сибири, - невольно подумал я. - Если мамонты были ручными, то это многое объясняет».
- Летом эндри любили передвигаться по воде на лодках, - продолжала свой рассказ сказительница. - Зимой на лошадях и оленях. Эндри и показали свои дороги нашим далёким предкам и научили ими пользоваться. Их кочевые дороги пересекали всю Сибирь с юга на север и с востока на запад. Пользуясь ими, ламуты и стали расселяться по необжитым местам Севера. Без таких дорог никуда бы наши предки не ушли. Так бы и крутились на месте, где есть дичь и корм для оленей. Часть тунгусов по горным тропам ушла от Ламы на восток. Их и сейчас называют ламутами. Другая часть - на север и запад. Знаешь, как появились на Сыму, Вахе, Тыму и Кети эвенки? - хитро улыбнулась бабушка.
- Откуда же мне это знать? - покосился я на неё.
- После зимних аргишей с реки Иньзя-Енисея они ходили на пермскую пушную ярмарку.
- Что?! - не поверил я своим ушам. - Так ведь это же минимум пара тысяч километров! Такое невозможно!
- Просто так, напрямую через урманы - нет! Но по старинной кочевой дороге эвенки в Пермь на своих оленях ходили... Эта дорога начиналась с Чуньки, за рекой Иньзя шла Ваховскими борами, потом борами Салыма и так до Камня. Везде корм оленям, везде сплошные ягельники. Иногда, правда, если весна приходила ранняя, то вернуться не успевали и до тёплой воды приходилось жить с оленями либо на Вахе, либо на Сыму. Потом переправлялись на лодках, олени - вплавь.
То, что поведала старая шаманка, в голове у меня никак не хотело укладываться. Я смотрел на неё и думал: «Сидит, плетёт, что попало и разыгрывает меня... Но, с другой стороны, зачем ей это? Похоже, всё- таки говорит правду...»
— 142 —
|