- Ты ведь сейчас произнёс имя иудейского «Единого бога» — не выдержал я.
- Ты вполне можешь добавить, что и Яхве — Элонхим, и Саваоф ннляется ещё и богом христиан, - обрывая мою реплику, проговорил ведун.
От его слов я немного растерялся.
- Но ведь даже Иисус называл иудейского бога Дьяволом, почему же он вдруг стал богом христиан? — задал я вопрос своему собеседнику.
- Да потому, - ответил он, - что в Новом завете нет чёткого раз-||>;ишчения, где кончается Иегова — Саваоф и где начинается Иисусов "I )ien небесный», — отчеканивая каждое слово, сказал ведун. - Кстати, в мусульманский Аллах — видоизменённое имя Элонхим. Как видишь, в i рёх религиях задействована одна и та же полевая сущность, и везде но разному, — закончил он.
Что было сказать? Чувство подсказывало мне, что собеседник несомненно прав, но почему он видит высшее земное зло в эгрегоре? В том, чи) создали для себя сами люди? Это было для меня пока загадкой.
- Ты считаешь, что племенной божок «Яхве» всего лишь эгрегори-иньпая сущность? — снова читая мои мысли, проговорил седовласый. -l.i-да в том, что мы имеем дело не только с эгрегором. Эгрегор служит (югом для мусульман и христиан, для иудеев же, прежде всего — леви-шм. он является своего рода мистическим прикрытием.
Прикрытием чего? - поинтересовался я. - Не «чего», а скорее um, — ставя ударение на последнем слове сказал ведун.
Ныло ясно, что «знахарь» намерен рассказать что-то очень важное и мне нужное, поэтому дав себе слово больше его не перебивать, я приготовился слушать.
В прошлом человечества встречается очень много загадочного и т-объяснимого, — подойдя к столу и усевшись на стул, начал старик. -Иччо я перечислять тебе не буду. Думаю, со временем ты и сам мно-тс ушаешь. Мне хочется познакомить тебя с главным. Ты наверняка hi uui «Ветхий завет»? Помнишь, как Моисей запугивал фараона? Чем ш ему угрожал?
Кивнув, я стал перечислять:
Сначала вода в Ниле и колодцах превратилась в кровь, потом из чтил полезли жабы, слепом на Египет налетели полчища кровососущи v насекомых, сперва мошки, потом «пёсьи мухи».
Давай вспоминай, вспоминай — подбадривал меня ведун, — это ишерссно...
- За «пёсьими мухами» пришла «мировая язва», - продолжал я. -за ней болезнь с нарывами...
- Дальше, - потребовал старик.
- Потом сильный град, гром и молнии, ужасающая буря, - продолжал перечислять я. — За ними нашествие саранчи, день превратился в ночь, и умер в Египте каждый первенец...
- Молодец, всё вспомнил! — похвалил меня собеседник. — А теперь подумай сам, что произошло в стране Кеми? Налицо цепь связанных между собою событий: вода превратилась в кровь... Возможно, в ней размножился какой-то неизвестный в Египте вид бактерии или водоросли.
- По этой причине жабы и полезли на сушу, - начал соображать я.
- Верно, — сказал дед, — правильно приметил.
- Но, я не понимаю, откуда взялись в Египте кровососущие мошки?
- Да они там всегда были, - сказал старик. — Иначе бы их вид для египтян стал новинкой. Просто мошек оказалось очень много. Слишком много! Скорее всего, из-за красной бактерии или водоросли. С одной стороны личинки кровососов в воде некому стало есть (как известно, все земноводные, включая и рыб от красной беды сбежали), с другой стороны, красная бактерия или водоросль могла оказаться для личинок мелких кровососов пищей...
Старик замолчал и внимательно посмотрел на меня.
— 34 —
|