- Интересно, что же на них было такое написано? - думал я. Также не повезло ни с Г. Климовым, ни с Дугласом Ридом. И то, и другое можно было только по спецразрешению... Видя такое дело, труды Сталина я не стал и спрашивать. Все было ясно. О чем говорил старый подтвердилось. Но надо сказать, поездка в Томск оказалась ненапрасной. По крайней мере, я познакомился, хотя и в усеченном виде, с творчеством Афанасьева это и было уже кое-что. В заботах и суете, и работе с информацией незаметно пролетела зима, за ней весна. Наступило лето. Как ворон крови, я ждал время своего отпуска. Наконец наступил долгожданный август. И вот я счастливый и свободный сижу в кресле «метеора», который мчит меня по волнам Оби из Сургута к Ханты-Мансийску. В Кондинском я почти не задержался. Сергей Борисович, видя как я спешу, только усмехнулся:
- Не красна изба углами, а красна пирогами! — процитировал я.
Через несколько секунд я был уже на середине Конды и верная двадцатка понесла дюральку участкового вверх по течению. Когда я подъехал к дому старого, тот стоял на том же месте, где-мы год назад с ним расстались. Было такое ощущение, что я никуда и не уезжал. Та же погода, тот же яр, та же деревянная рубленая изба н тот же седоголовый. Наконец лодка ткнулась носом в песок и сильная рука «знахаря» вытащила ее на берег.
Перечить старому было бесполезно. Поэтому войдя в дом и положив свой рюкзак на лавку, я отправился в жарко натопленную баню. Когда я из нее вышел, стол был уже накрыт и ведун одетый по-праздничному ждал меня сидя на лавке. — 225 —
|