|
- Нет. до Ханты-Мансийска я сейчас никак, — прервал я хранителя. - Мне в заповедник лететь. У меня туда командировка. Вертолёт, скорее всего, будет завтра.
- Но про Синельникова ты тоясс не забывай. Мало ли что. Седоголовый на несколько минут замолчал, а потом спросил:
- Чай-то пить будем? Он у меня тоже сегодня особый, в нём чага и травы: иван-чай, душица и левзея.
- Конечно, будем! - отозвался я. - От твоего чая до утра глаз не сомкнёшь!
- Ты, оказывается, знаешь свойства корня марала — левзеи? — удивился «знахарь».
- Конечно, знаю, я же из горной Шории...
- Ах, я и забыл об этом! — несколько смутился хозяин - Ну тогда я разливаю наш чай.
С этими словами он торжественно открыл краник самовара и стал наполнять душистым настоянным чаем две пиалы... Когда прощальный обед стал подходить к концу, старый, посерьёзнев, спросил:
- Ты ещё не раздумал понять Сталина, юноша?
- Да нет, но мне показалось, что у тебя не найдётся на это времени.
- Время есть. До твоего отъезда часа полтора. Мы вполне успеем, тем более, я тебя познакомлю с самым главным - с сутью. Думаю, для начала с тебя хватит. В деталях со временем разберешься сам. Сейчас же бери свой рюкзак и пойдем к твоей лодке. Бензин я развел, но его надо еще погрузить. О Coco Виссарионовиче поговорим чуть позднее, когда все закончим.
Следуя совету старого, я унес в лодку свой рюкзак, пофузил в нее бензин, и, освободившись, снова поднялся па яр к лому. Во дворе я поискал глазами хозяина, но его нигде не было. Войдя в дом, услышал его голос.
- Попрощайся со своим огнем, он будет гореть до твоего следующего приезда. И так будет всегда пока мы не расстанемся...
В голосе хранителя я уловил грустные нотки.
- А почему мы должны расстаться? — спросил я его. подходя к тумбочке, на которой горела его огромная свечка.
- Так будет, lop, такова жизнь. По не наша вина в этом... Мой путь подходит к концу, твой же только начинается, — сказал он загадочно, а потом, уже улыбаясь, добавил:
- Посмотри, вот твой огонь знания. Он горит не на свече, а в твоем сердце. Свеча - отражение. Помнишь, при встрече я сказал, что гасли свечи моих учеников?
- Помню, - кивнул я ему.
- Теперь понимаешь смысл?
От слов старого внутри всё похолодело: вот оно что? Оказывается, дело не в свечах, а в сердцах... Гасли совсем не свечи, а сердца тех, кого пытался этот старый седой волхв разбудить.
— 202 —
|