|
Вот что говорит немецкий ученый Адам Олеарий в своем «Описании путешествия в Московию»: «Его царское величество содержит также, с большими расходами, много толмачей для разных языков, а также много других слуг из немцев и иностранцев. В особенности много у него высших военных офицеров, частью оставивших свою религию и перекрестившихся; они и в мирное время получают большое вознаграждение. У его царского величества между другими его толмачами имеется прекрасный человек по имени Иоганн Беккер фон Дельден, родом из Копенгагена. Он получил хорошее университетское образование, совершил замечательные путешествия и знает много языков». Разумеется, дело не ограничивалось только лишь присутствием иноземных специалистов при дворе. Именно в годы правления Алексея Михайловича начинают строить первые корабли западного образца, а немец Грегори заводит на Руси европейский театр. Иностранцы в Москве открывают аптеки, где латыни и фармацевтическому делу обучаются в том числе и русские (среди таких учеников больше всего известен стрелецкий сын Дмитрий Евдокимович Дерюжкин). Симеон Полоцкий (1629–1680), писатель, проповедник, общественный и церковный деятель, а также наставник Федора и Софьи, сочиняет пьесы для театра и переводит иностранные драмы. Он организует в Кремле типографию, и по царскому указанию в Посольском приказе приступают к переводу на русский язык книг по космографии, риторике и фортификации. Вместе со своим учеником, Сильвестром Медведевым, Симеон Полоцкий справедливо считается зачинателем русской силлабической поэзии и драматургии. Им нередко приходилось сочинять вирши «по случаю», воспевая знаменательные события в жизни государства, каковая традиция была в следующем столетии подхвачена Сумароковым, Ломоносовым и Тредиаковским. Не все знают, что Алексей Михайлович, как и другие дети первого Романова, Михаила Федоровича, носил в детстве немецкое платье. Справедливости ради следует отметить, что при восшествии на престол он был вынужден вернуться к дедовским обычаям и одеваться более традиционно. Ношение немецкого платья при дворе было запрещено — но только при дворе, все прочие москвичи были вольны одеваться кто во что пожелает. Например, дворня боярина Никиты Ивановича Романова, дяди царя, охотно щеголяла в немецких ливреях, а в рядах московского Гостиного двора можно было без особого труда приобрести одежду европейских фасонов. Во всяком случае, большое количество немецких и польских портных, проживавших тогда в столице, красноречиво говорит само за себя. Совершенно очевидно, что спрос на их товар был, причем немалый. А вот придворных, военных и государственных чиновников переоденет в «иноземное» платье сын Алексея Михайловича, царь Федор… — 90 —
|