Черные дыры российской истории

Петровские реформы до Петра

Если спросить человека с улицы, чем более всего знаменит первый российский император Петр Великий, то почти наверняка вы услышите в ответ, что этот государь «прорубил окно» в Европу, построил отечественный флот, перевооружил армию на западный манер и выиграл Северную войну. В этом коротком списке не вызывает никаких возражений только последний пункт, что же касается остальных деяний убежденного западника, то все обстоит далеко не так просто и однозначно. К сожалению, большинство наших современников, не имеющих специального исторического образования, знают родную историю из рук вон плохо. Впрочем, это не столько наша вина, сколько беда — просто-напросто нас так учили. Допетровская Россия нередко предстает в учебниках чем-то замшелым, сонным, неподвижным, безнадежно плетущимся в хвосте прогресса. Принято считать, что только при Петре I европейские новшества хлынули широкой рекой в родные пенаты, а до него города и веси необъятной страны населяли угрюмые бородатые мужики в долгополых кафтанах. Эта примитивная, как апельсин, мысль давным-давно сделалась расхожим штампом, чему в свое время немало поспособствовали не только отечественные историки, но и многие русские писатели и поэты — от А. Н. Толстого с его талантливым романом «Петр I» до В. Я. Брюсова, написавшего в стихотворении «Петербург» буквально следующее:

Остановив в болотной топи

Коня неистового скок,

Он повернул лицом к Европе

Русь, что смотрела на Восток;

Сковал седым гранитом реки,

Возвысил золоченый шпиль,

Чтоб в ясной мгле, как призрак некий,

Гласил он будущую быль.

Слов нет, Петербург — дело рук Петра целиком и полностью, а вот что касается поворота лицом к Европе и прочих рискованых телодвижений, тут есть о чем поговорить и поспорить. Факт, как известно, самая упрямая в мире вещь, и факты в нашем случае таковы, что Петр практически ничего не придумал самостоятельно. Все его шумные прозападные реформы — это не более чем продолжение политики его отца, Алексея Михайловича Тишайшего. Причем Петр и здесь изрядно напортачил: если при Алексее Михайловиче европейские новшества просачивались на Русь постепенно и внедрялись исподволь, осторожно и бережно, с учетом далеко идущих последствий, то Петр, никогда и ни в чем не знавший меры, рубанул сплеча. В результате несчастная Россия попросту надорвалась, будучи не в силах переварить тьму-тьмущую нововведений, хлынувших вдруг как из рога изобилия. Чужеродная ткань всегда отторгается, если не соблюдать необходимых правил. У нас нет ни малейшего сомнения, что многие беды современной России имеют своим истоком петровскую эпоху бури и натиска, и мы в меру своих скромных сил постараемся доказать этот нехитрый тезис.