|
Между прочим, уже к лету и началу осени 1905 года Транссибирская магистраль была значительно реконструирована, что позволило России перебросить в Маньчжурию десять свежих корпусов, имевших в своем распоряжении пулеметные роты, современную артиллерию и инженерные части. Теперь численное преимущество на дальневосточном театре военных действий было уже целиком на стороне России. 385 тысячам японцев противостояли по крайней мере 500 тысяч русских бойцов, причем это были в основном кадровые части, доставленные из Центральной России, а вот Япония, практически выбившая все свои лучшие войска у Порт-Артура, под Ляояном и Мукденом, была вынуждена довольствоваться юными призывниками и возрастными резервистами. В который уже раз русская армия напоминала ваньку-встаньку: очередное поражение или неудачный маневр не только не приводили к немедленной и сокрушительной катастрофе, но, как по мановению волшебной палочки, способствовали раскручиванию нового витка противостояния. Взамен отрубленной головы тут же вырастали три новых. Не лишним будет заметить, что к лету 1905 года Англия и США отказали Японии в очередных займах. К сожалению, большая политика всегда предельно цинична. Если раньше союзники Японии целенаправленно добивались ослабления позиций России на Дальнем Востоке, то теперь, развернувшись на сто восемьдесят градусов, стали уже придерживать зарвавшихся самураев, поскольку имели свои собственные интересы в Юго-Восточной Азии и Тихоокеанском регионе в целом. К лету 1905 года финансовое положение Японии было уже откровенно катастрофическим, и неизбежная победа России, многократно превосходящей своего противника в живой силе и ресурсах, была всего лишь делом времени. Нередко возникает вопрос: а не могло ли нарастание революционной ситуации в России подтолкнуть Николая II к скорейшему заключению мира? Однозначно ответить на него трудно — обстановка в стране была действительно неспокойной, и эти настроения не могли не передаваться воюющей армии. У того же Новикова-Прибоя мы без труда найдем немало примеров решительных выступлений нижних чинов чуть ли не на грани бунта (сам Алексей Силыч был отправлен в Цусимский поход как политически неблагонадежный), но на всякий случай не следует забывать, что его роман — это политически ангажированное сочинение. Безусловно, внутреннее состояние Российской империи было тревожным, но все-таки до всеобщей октябрьской стачки было еще далеко, равно как и до вооруженного столкновения революционных сил с правительственными войсками. Основную роль, по всей видимости, сыграли другие факторы. Великий князь Николай Николаевич информировал царя о том, что для полного вытеснения японцев из Маньчжурии потребуется как минимум около года, один миллиард рублей и 200 тысяч убитыми и ранеными. Трудно сказать, каким образом великий князь получил эти цифры, но, так или иначе, Николай II счел за лучшее отказаться от продолжения войны. Однако его формула мира была при этом предельно жесткой: «Не уступим ни пяди своей земли, не дадим ни копейки контрибуции». (Все-таки национальная ментальность на редкость малоподвижная штука. Через тридцать лет большевики пели: «Чужой земли не нужно нам ни пяди, но и своей вершка не отдадим!») — 149 —
|