|
…Просветленный ум, — пишет Исаак, — не нуждается в разнообразных молитвенных словах: лишь одной двери молитвенной достаточно для него, чтобы погрузился разум в молитву и растворился в Боге. Ибо разнообразие молитв весьма помогает разуму, изможденному рассеянностью: благодаря им и под действием их силы разум сокрушается и приобретает сладостную молитву с продолжительными коленопреклонениями, ходатайством за тварь и молениями многострадальными, исторгаемыми изнутри. И так с каждым словом, которое встречает он [730] в этих молитвах, он бывает как бы человеком, пробудившимся от сна: случается ему все время встречать в них восхитительные прозрения, потому что эти самые слова рождаются по дару благодати и заключена в них сокровенная сила. И все время получает он помощь, размышляя о них и читая их. В периоды благодати, когда ты наслаждаешься этой молитвой и этими продолжительными коленопреклонениями, нет для тебя особой необходимости выстаивать положенные правила или беспокоиться о количестве молитв, ибо в такой молитве заключил ты молитвы определенного количества [731] и исполнил правило, которое стало ниже тебя [732] . Чистая молитва, — продолжает Исаак, — является вершиной молитвенного делания: тот, кто ее достиг, не нуждается в исполнении правил. Однако если ты не достиг чистой молитвы, не оставляй правила, и если ты молишься чистой молитвой лишь по временам, соблюдай правило в остальное время [733] . Соблюдение правил необходимо в период духовного младенчества; когда же человек достигает зрелости, они становятся ненужными [734] . Есть «закон детей, который в свободе воспитывает человека и дает ему свет», а есть «закон слуг, который по–младенчески ведет человека и не позволяет ему двигаться вперед» [735] . Первый соответствует сыновнему отношению к Богу, не требующему особых правил для своего выражения, второй выражается в строго определенных рамках и уставах. Пока человек молится только в определенные часы суток, ему необходимо соблюдать правило; если же он способен непрестанно молиться, простираясь перед Крестом, он становится неподвластен каким бы то ни было правилам и ограничениям [736] . Та же тема, только уже в совершенно ином контексте, затрагивается Исааком в анти–мессалианской Беседе 14 из 2–го тома, к которой мы уже обращались выше. Здесь акцент делается на пользе и необходимости молитвенного правила, вопреки мессалианам, которые отрицали все внешние формы молитвы. Однако и здесь Исаак говорит о таких состояниях, при которых человек может пренебречь молитвенным правилом в результате наслаждения, происходящего от божественной любви: — 125 —
|