|
Ссылкой на преподобного Моисея Мурина, который молился не преклоняя колен, заканчивается Слово 52 в западно–сирийской редакции, греческом и русском переводах. Дальнейшее мы заимствуем из восточно–сирийского текста. Здесь Исаак говорит о состоянии духовной радости, которого достигает человек во время ночной молитвы: Когда усердные наслаждаются такими и подобными вещами, они проходят всю длину долгих ночных часов без уныния. Души их процветают и радуются и забывают одеяние плоти… От наслаждения и радостного биения сердца они совершенно не помнят о сне, ибо им кажется, что они отринули тело или что они уже достигли состояния, в котором они будут после воскресения. И по причине великой радости они иногда оставляют псалмопение и падают на лица свои от наплыва радости, которая нахлынула на их души. Вся длина ночи для них подобна дню, а наступление тьмы подобно восходу солнца по причине той надежды, что возвышает сердца их и опьяняет их своим размышлением… Пока их язык играет на духовной лире, ум их занят своими делами: иногда он обращается к смыслу стихов, иногда прогоняет чуждый помысел при его появлении, иногда же, когда ум устает, обращается к содержанию дневного чтения [717] . Затем Исаак вновь обращается к рекомендациям относительно молитвы в состоянии усталости. «Если человек хочет дать телу немного отдохнуть, пусть остановится и сядет лицом на восток. Однако, пока он сидит, он не должен позволять уму своему оставаться праздным» [718] . Следует размышлять о пользе ночного бдения, о том, как древние святые совершали его. От этого размышления человек приходит в восхищение, думая о том, наследником какой традиции он является. Многочисленные примеры великих отцов, трудившихся в ночном бдении, приводят человека в состояние духовного опьянения, при котором ему кажется, что он пребывает вместе с этими святыми и видит их. И по причине воспоминания о житиях святых… уныние его исчезает, леность отгоняется, члены тела укрепляются, сон отбегает от очей его… и возникает в душе его великая радость. Более того, сладкие слезы увлажняют ланиты его, радость духовная опьяняет ум, душа получает невыразимые утешения, надежда укрепляет сердце и делает его доблестным. Тогда человеку тому кажется, что он живет на небе во время своего бдения, которое столь преисполнено благами [719] . Тема «духовного опьянения» является одной из основных мистических тем Исаака: мы будем рассматривать ее особо в следующей главе. Сейчас лишь отметим экстатический характер ночной молитвы, которая, по Исааку, является источником сверхъестественной радости и озарения. «Ибо нет ничего, — говорит он, — что делает ум столь сияющим и радостным, что настолько просвещает его и отгоняет лукавые помыслы, заставляя душу ликовать, как продолжительные бдения» [720] . Сам Христос, — пишет Исаак, — «постоянно удалялся для молитвы, и не во всякое время, но Он выбирал для этого ночь, а местом —пустыню». И все откровения, которые получали святые, чаще всего приходили к ним ночью и во время молитвы [721] . «Молитва, приносимая ночью, обладает великой силой — больше, чем дневная молитва. Поэтому все праведники молились ночью, преодолевая тяжесть тела и сладость сна…» [722] Не случайно сатана больше всего ненавидит подвиг ночной молитвы и всячески старается помешать человеку в совершении бдения: примеры этого многочисленны в житиях Антония Великого, блаженного Павла, Арсения и других египетских отцов. Но святые преодолевали силу врага и не оставляли труд бдения: — 123 —
|