Возвращение в жизнь

Привожу выдержки из письма ко мне матери этого моло­дого человека - Л.Н.: "Сын обратился к прокурору За­волжского района г.Твери с заявлением о привлечении работников милиции к уголовной ответственности за пытки во время следствия. Ответа от прокурора на это заявление не последовало, хотя максимальный срок в 10 дней для разрешения такого рода заявлений.

Со слов сына мне также известно, что к нему приме­нялись недозволенные методы ведения предварительно­го следствия и в Московском РОВД г.Твери. Там работ­ники уголовного розыска его избивали кулаками и ногами и одевали на голову целлофановый мешок, лишая таким способом его возможности, дышать.

Я на общественных, началах участвую в борьбе с нар­команией в городе Твери и Тверской области. В составе группы таких же, как я активистов посещаю следствен­ный изолятор г. Твери и беседую с лицами, там содержа­щимися. Из бесед с ними мне известно о том, что во всех районных отделениях милиции г. Твери, работники мили­ции активно применяют физические меры воздействия на лиц, подозреваемых, в совершении тех или иных пре­ступлений. Анализ этой информации позволяет сделать следующие выводы о причинах такого беззакония в г. Твери и Тверской области:

1. Работники милиции, особенно уголовного розыска, выполняют требования вышестоящих органов милиции об "улучшении" статистической отчётности и повыше­ния процента раскрываемости преступлений, поэтому вынужденно применяют недозволенные методы ведения дознания и предварительного следствия, за что поощря­ются ростом по службе.

2. Эти явно преступные действия не пресекаются, а скорее поощряются вышестоящими милицейскими орга­нами и прокуратурой.
3. Работники прокуратуры редко посещают места лишения свободы граждан - изоляторы временного со­держания, следственные изоляторы, камеры временного
   содержания при РОВД, и не опрашивают задержанных на предмет незаконного ведения следствия.
4. В прокуратуре также существует статистичес­кая отчётность о процентах раскрытых уголовных дел, поэтому они "закрывают глаза" на явное беззаконие милиции, за которой по закону должны осуществлять прокурорский надзор.
5. Суды при рассмотрении уголовным дел в тех случа­ях, когда подсудимые начинают говорить о пытках, ко­торым они подвергались в милиции, выносят определения о допросе тех лиц, на которых указывают подсудимые так на насильников и истязателей. Эти лица, дают лож­ные показания, отрицая обвинения в совершении пре­ступления против правосудия. Суд, давая оценку собран­ ным таким незаконным способом доказательствам, верит сотрудникам милиции. Таким образом, на лицо имеется круговая порука правоохранительных органов, направленная против Конституционных прав граждан".

Приведу еще один характерный пример преступной дея­тельности людей в милицейской форме в отношении нарко­зависимых. Вот рассказ одного из моих подопечных, давно прекратившего наркоманить, успешно реабилитировавшего с я и в социальном, и в семейно-бытовом планах. Антон Муравьёв, 23 года, москвич: "Придя вечером домой, (к узнал, что мне целый день названивал какой-то знако­мый. По определителю на телефоне я узнал, кто мне зво­нил. Это был один из старых моих школьных друзей — Ва­ня. Поздно вечером я перезвонил этому Ване и узнал, чего он от меня хочет. Этот Ваня, по кличке "Гром", настойчи-во уговаривал меня достать ему наркотик, так как ему очень плохо. Я ему сказал, что я этим уже не занимаюсь, и вообще не наркоманю, так как прохожу духовную реабили­тацию в Душепопечительском Центре. Но он очень наста­ивал, уговаривая меня, что ему очень плохо и просил меня купить наркотик у моего друга Макса. На мой вопрос: "Л почему ты сам не можешь сходить к Максу?", он ответил, что Макс его не знает и поэтому наркотик не продаст. Мне всё это казалось подозрительным, и я даже подумал, а не есть ли это ментовская подставка, но всё же ради ста­рой школьной дружбы я решил помочь ему и достать нарко­тик. Макс был связан с барыгой, и я попросил его достать героин на 400 рублей, которые давал Ваня. Макс перезво­нил мне, и мы договорились, что я зайду к нему в 23 ч 50 мин. Зайдя к Ване домой за деньгами, я очень удивился, что день­ги мне передавал не Ваня, а его пьяная мать, а он стоял ря­дом. Приехав к Максу, я взял у него 2 чека за 400 рублей и поехал к Ване. Зайдя к нему в подъезд, я сразу же заметил двух мужчин, быстренько выбросил коробку с чеками, и стал подниматься по лестнице. Менты схватили меня, а это были они, спровоцировавшие наркомана Ваню на "от­лов" меня, хотя они уже и знали, что я не колюсь, но они на­верняка знали, где я раньше добывал героин.