|
- Кстати, - маме все было интересно, - почему Гоит не дождался вас во дворе заброшенного дома? - В том то и дело, что дождался, - ответил папа. - Ты шутишь! - вырвалось у меня. - Хочешь сказать... - Именно. Это существо - человеком Гоита назвать трудно - каким-то образом почувствовало: в заброшенный дом кто-то пришел. Гоит так торопился, что забыл выключить свет. Страха, в отличие от нас, у него не было. А мы, глупые, выдали себя. - Забыли фонарик, - уточнила я. - Гоит подобрал его специально - дабы люди на чердаке знали, что их заметили. Но кто сидел на чердаке заброшенного дома? Двое приезжих, к которым он пока присматривался? Момент и для Гоита и для нас оказался судьбоносным: одно дело, если на чердак попали случайные люди, например искатели икон или кладов, другое - мужчина и девочка, появившиеся в Мареевке за год до роковой ночи... Помнишь, дочь, большой сиреневый куст метрах в десяти от дома Лукерьи? - Господи! Он там сидел! - Там. И, увидев нас, счастливых, выползающих на свежий воздух, понял все. Он дождался, пока мы уйдем, попутно услышав, Машенька, твои подозрения по поводу Кобцевой, и только после этого вернулся домой. - И стал действовать, - задумчиво произнесла мама. - Да, и первой его жертвой стал бедняга Соловей. Заодно Гоит переключил наши подозрения на Смирнова, явившегося к нам за фонариком. - Папа, а как же Лукерья? Снова - Гоит? - Думаю, да. Но вряд ли мы когда-нибудь узнаем подробности. Смотри, всего сто лет - и несколько смертей, о самой ранней из которых, смерти Соболева, ничего не известно. А что было до этого, под каким именем тогда Гоит ходил по земле, за какие провинности он погубил Лукерью - это уже совсем другая история. - Эх, - сказала я, - надо было Леку подробнее расспросить. - Однако долго бы он тебе обо всем рассказывал, - улыбнулся папа. - Лукерья жила где-то в середине девятнадцатого века, а до нее еще восемь веков. И каких веков! Ох, и погулял Гоит, раз даже земля, по которой он ступал, ушла под воду, больше не захотев его носить. Впрочем, хватит о нем. - А о Леке, Болдыре, Малыге? О них можно? - Я взяла папу за руку. - Как ты думаешь, у них... там - все хорошо? Папа посмотрел на меня долгим взглядом: - Очень хочу на это надеяться... Очень. За разговором мы не заметили, как пришли к Златострую. Замолчали. - Она мне кое-что поведала тогда, папа, - нарушила я молчание. - Я знаю. Не хочешь - не говори. - С вами не соскучишься, ребята, - произнесла мама. - Это точно, - папа взял маму за руку. - Но постарайся нам поверить. Пожалуйста. — 107 —
|