Уроки сектоведения. Часть 1

[uuuuuuuuuu] Воспроизведение картин и их сравнение см. в: Маточкин Е. П. Космос Леонардо да Винчи и Николая Рериха. Самара, 202, сс. 124-126. С комментарием рериховца: «Смысл жизни – это обретение апостольской мудрости. И не важно, к какой конфессии принадлежит служитель религии – хриситанству или буддизму. Важно, что он на своем пути обретает истину. Ее огнем светятся и дюреровский апостол, и рериховский лама».

[vvvvvvvvvv] По верному замечанию исследователя индийской философии В. К. Шохина, “Суть “человека потребляющего” в том, что он хочет приобрести совершенно все, никоим образом ни от чего не отказываясь, потому что у него нет ни времени, ни желания порефлектировать над тем, насколько совместимо то, что он собирается “потреблять”… Людям “абстрактной религиозности” кажутся вполне естественными такие современные явления, как “христианский дзен” или “христианская йога”, и для них вопрос о том, совместимы ли мировоззренческие системы А и не-А (а именно в таком соотношении находится христианская “аксиоматика” с буддийской или йогической), есть область не столько научного знания, сколько “терпимости и демократизма”… Когда нынешний далай-лама и другие восточные религиоз­ные стратеги призывают западного человека к безграничной “открытости”, они прекрасно знают, что именно они хотят. Но этого никак не скажешь о тех западных теологах, которые стыдятся своей религии за ее традиционную нетолерантность и каются за “отцов” перед нехристианскими религиями. Они слишком “хорошо воспитаны”, чтобы призывать к покаянию и упоминать о “догмате” священной войны - джихаде у му­сульман, о средневековых религиозных войнах между шиваитами и строжайшими защитниками окружающей среды джайнами, о “варфоломеевских ночах”, имевших место в истории тибетского буддизма, или о знаменитом “боксерском восста­нии” в Китае, в результате которого было вырезано почти все христианское население страны. Более того, они упускают из виду, что отстаиваемый ими межрелигиозный диалог пере­стает быть межрелигиозным, ибо представляемая ими в этом диалоге христианская сторона в реальном смысле отсутст­вует. Именно с позиций этого очень модного в настоящее время одностороннего “покаяния” перед нехристианскими рели­гиями выступает в настоящее время и Ганс Кюнг, исповедую­щий на деле только одну религию: идти в ногу со временем… О плюрализме я говорю в кавычках потому, что вся на­правленность мысли Кюнга плюрализму оппонирует. Установка на “нейтрализацию” религиозного, культурного, традиционалистского, национального-исторического и даже природного (поддержка движения женщин за право не быть женщинами) разнообразия составляет суть кюнговской кон­цепции “глобального зтоса”. А это значит, что при всей пре­тензии на новизну и современность, она является наследни­цей многовековых тоталитарных утопий, которые в истории XX столетия уже не раз становились деструктивной реально­стью. Миф по природе внеисторичен, но именно он нередко делает историю. Социальный миф в России и национальный миф в Германии, потребовавшие неисчислимых реальных жертв, были в конечном счете лишь попытками “нейтрали­зации” разнообразия и достижения всеобщего единообразия. Призывы Кюнга, видимо, не предполагают употребления применявшихся в этих случаях средств, но они гармонируют с обозначенными целями. Именно поэтому идея “глобального этоса” вызывает чувство настороженности, которым я и хотел сегодня поделиться с участниками семинара” (Этос глобального мира. М., 1999, с. 120 и 122-123).