Традиция, догмат, обряд

Живой опыт Богообщения.

Насколько недостаточно протестантское противопоставление Писание дальнейшей жизни Церкви видно из слов апостола Павла к Тимофею: “Держись образца верного учения” (2 Тим. 1:13). Образец здесь — Ypotiposis : набросок, эскиз, общее начертание. Это слово прилагалось к картинам, над которыми еще предстоит работать, к скульптурам, еще не вполне явившим замысел скульптора о себе, к литературным записям, формулирующим лишь самую общую идею задуманного произведения.[74] Апостольский дар должен был расти, шириться и преображать человеческое общество. В притче о талантах Христос говорит о дарах Своего Царствия, принятие которых предполагает дальнейшую работу, усовершенствование.

Протестанты говорят, что предание есть не что иное как пересказ Писания, пересказ апостольской проповеди.[75] Древнецерковное понимание Предания говорит о нем, как об опыте Богообщения, который впервые пережили не только апостолы, но и последующие поколения христиан, людей, возрожденных Духом Святым. Их свидетельство, как свидетельство опыта, если оно являет и подтверждает свою идентичность с опытом апостолов — достойно того, чтобы Церковь с доверием относилась к сказанному ими и через них.

Логическое первенство так понятого Предания по отношению к Писанию как одной из форм фиксации опыта Богообщения подтверждается и исторически. Церковь исторически первичнее Евангелий. Сам факт существования четырех Евангелий, различных и по стилю, и по языку, и по богословскому замыслу, и по совокупности сообщаемых сведений о Христе, говорит о том, что у людей должно быть еще и некое средство правильного истолкования разноречий евангелистов. Интерпретация расхождений — того, что свойственно одному из них и остается несказанным в другом — оставлено Церкви, вспомоществуемой Духом. А вне этого Духа книга, предоставленная личному пониманию, становится цитатником, которым легко злоупотреблять, выделяя в нем одни тексты и замалчивая другие, как это делают сектанты.

Писание неотделимо от Предания.

Вне Церкви и ее Духа Библия теряет (как показывает история протестантской “библейской критики” 19 века) свою святость. Реформаторы похитили у Церкви ее Библию. Однако, оказалось, что унесенная, она по дороге превратилась просто в “книги,” в старинные записи или “письмена,” разной относительной ценности и достоверности. Но признание того, что “историческая Церковь” 3–4 веков была единодушна с апостолами, внушает доверие к сделанному ею в этот период окончательному отбору новозаветных книг. “Подобное познается подобным,” — гласит древний принцип познания. Если протестанты утверждают, что с началом Константиновской эпохи историческая Церковь утратила первоапостольские дары — то с помощью чего же смогла она отличить апостольские писания от апокрифов? Только святая Церковь могла узнать книги, завещанные ей Духом Святым.